Пропавший в джунглях
Шрифт:
«Она перестала мне выкать и назвала меня Стасиком, – с восторгом подумал Глотов. – Надо побыстрей с этой шпаной разобраться, пока милиция не только за ними, но и за мной не приехала. Эх, не люблю я с гражданскими биться. Ладно, постараюсь. Только драться надо вдумчиво, а не на рефлексах. Не стоит махать кулаками и ногами куда попало. Сломаю пару челюстей и ребер. Им этого сполна хватит. Лишь бы ножей не применяли – тогда придется ломать их всерьез. Поехали! Вперед под танки!»
– Постой около входа. Я освобожусь через пару минут, – сказал Глотов.
Даша остановилась. Ее глаза были наполнены страхом.
Глотов какой-то игривой походкой направился в сторону компании, ожидавшей его.
– Эй ты, кентяра! – развязным голосом проговорил Гоша, явно провоцируя чужака. – Чурка черножопая, а на русских девок заришься. Тебя надо поучить, чтоб неповадно было. Что, уже обмочился?
«Он у них главный. Надо вырубить его, тогда, может, остальные успокоятся».
Глотов подошел к компании, сложил ладонь в «клюв» и резко ударил Гошу аккурат в солнечное сплетение. Тот согнулся пополам и начал, подвывая, качаться из стороны в сторону.
Остальные со всех сторон набросились на Глотова. Началась, казалось бы, бессистемная уличная драка. Но это с точки зрения стороннего неискушенного наблюдателя. Капитан ловко уходил от ударов, а его противники регулярно получали то в челюсть, то в нос или стопой по колену, что вызывало болевой шок, отключающий ногу.
– Вася, помоги Гоше, – сказал один из зрителей своему соседу. – Ты же ВДВ.
– Я ВДВ, но не дурак, – ответил тот. – Это профи работает. Он с этими сявками просто дурака валяет. А меня сразу же почует и вырубит по-взрослому.
Драка тем временем продолжалась.
«Так, этот уже не боец, а этому сейчас вот так, кулаком в лоб, и прости-прощай. Оба-на!»
Глотов получил скользящий удар дубинкой по левой скуле, пнул супостата в область печени, отобрал у него оружие. Взмах влево, потом вправо.
«Только не по загривку. По руке. Нормально».
Один его противник скорчился со сломанной ключицей, а второй, всхлипывая, баюкал предплечье.
Подъехал милицейский «газик». Видимо, стражи порядка хорошо знали дискотечные нравы и дежурили неподалеку. Глотов стоял, сложив руки на груди бубликом, в окружении поверженных противников и восторженных зрителей.
К нему подошел милицейский сержант и попросил предъявить документы.
Взглянув на служебное удостоверение, сержант козырнул и осведомился:
– Вы их не сильно, товарищ капитан?
– Да так, поучил слегка, – ответил Глотов, ощупывая пораненную скулу.
– Знаем мы эту шпану. Заберем, пускай ночку в обезьяннике посидят, ума наберутся.
Глотов подошел к Даше, которая находилась в состоянии ступора и только моргала.
– Ну вот, как и обещал. Освободился через пару минут. Нет, через пять – милиция вмешалась. Пошли.
– Ты кто? – спросила Даша, очнувшись. – Где ты так драться научился?
– Капитан Советской армии Станислав Глотов. Прошу любить и жаловать.
– Так ты военный? С базы? А я все думала, чего это меня к тебе так тянет. Женщин всегда привлекали мундиры. – Она чмокнула его в щеку.
Замкнутый круг был разорван. Их отношения вышли на новый уровень.
Тренировка
Утром, после бурной ночи у Даши, Глотов явился на тренировку со здоровенным фингалом под глазом, построил группу и начал доводить до личного состава тему занятий:
– Сегодня мы будем отрабатывать приемы на противоходе, то есть умение побеждать противника, используя его собственную силу…
Внезапно до его слуха долетел легкий смешок. Глотов машинально провел рукой под глазом, сразу же оценил причину веселья и посмотрел на Владимира Шебзухова, джигита из солнечной Карачаево-Черкесии. Тот тут же соорудил серьезную мину на лице, но его поддержал Коля Корнелюк. Этот парень был родом из Краснодара и причислял себя к славному кубанскому казачеству. Он и не пытался скрыть ироническую ухмылку.
Капитан не принадлежал к породе флотских, а относился к пехтуре, пусть и спецназовской. Посему эта парочка инсургентов смотрели на своего инструктора несколько свысока, считали его чужим, пришлым и не упускали возможности уколоть, унизить Глотова. Но делали они это не явно, косвенно, поэтому придраться было не к чему.
– Ко мне есть какие-то вопросы? – полюбопытствовал Глотов.
– Разрешите мне, товарищ капитан. – Шебзухов сделал шаг вперед. – А вам на противоходе в глаз засветили? Или на отходе?
Раздались смешки, в строю начались шевеления.
– Я пропустил удар дубиной по касательной, – не моргнув глазом, ответил Глотов. – Еще вопросы?
– Есть. – На сей раз подал голос Корнелюк. – Товарищ капитан, а почему вы никогда не участвуете в спаррингах, только показываете, а реально не деретесь? А схватились где-то с кем-то, так сразу блямба под глазом. Я не спорю, что теоретически вы подготовлены серьезно, а вот на практике…
– А на практике у меня в основном получаются трупы, – жестко перебил его Глотов.
Он действительно не стремился спарринговать с учениками, считал более эффективным на данном этапе подготовки наблюдать схватки со стороны и акцентировать внимание учеников на их ошибках. Но тут был особый случай. Немедленно нужно восстановить статус-кво, и никак иначе!
– Лейтенант Шебзухов, лейтенант Корнелюк, на татами! Оба. Двое на одного. Если хотите, то можете еще и третьего прихватить – мне без разницы. Драться в полную силу! Ну и что застыли как статуи?
Они замерли метрах в пяти друг против друга. Лейтенанты сразу же приняли боевую стойку, а капитан так и остался стоять с опущенными руками. Внезапно он сделал кувырок вперед, выпрямляясь, мазнул «кошачьей лапой» по глазам Шебзухова, увернулся от удара Корнелюка, поймал его именно на противоходе, впечатал в ковер и взял руку на излом. Финита ля комедия. Схватка длилась около пяти секунд. Шебзухов поскуливал, схватившись за глаза. Корнелюк подвывал с заломленной рукой, хлопая другой по татами.