Проповедник
Шрифт:
Патрик тяжело опустился на диван в гостиной. Он так и знал, но тем не менее все никак не мог поверить. Дом дышал таким миром, таким покоем, не было ни малейшего намека на то зло, доказательства которого он держал в руках. Все вокруг выглядело так обманчиво нормально и обыкновенно: цветы в вазе, детские игрушки, тут и там разбросанные по комнате, полупрочитанная книга, лежавшая на журнальном столике. Никаких черепов, испачканной кровью одежды или зажженных черных свечей.
Над каминной полкой висела картина с изображением Иисуса: Он возносился на небо после воскрешения, вокруг головы Сына Божия сиял нимб, а внизу, на земле, молились, подняв головы,
Разве можно оправдать самые невозможные, самые чудовищные поступки тем, что кто-то вообразил себя избранным, получившим карт-бланш от Бога. Хотя, наверное, в этом нет ничего столь уж необычного. На протяжении веков миллионы людей уничтожались во имя Господа. Было что-то манящее в этой власти, то, что опьяняло людей и выпускало зло на волю.
Патрик оторвался от своих теологических размышлений и увидел, что вся команда стоит и смотрит на него, ожидая дальнейших инструкций. Он показал коллегам найденные улики, изо всех сил стараясь отогнать от себя мысли о том, какие ужасы, может быть, именно в этот самый момент приходится переживать Ени.
Проблема заключалась в том, что они не имели ни малейшего понятия, где все же ее искать. В ожидании звонка Анники они с возросшим рвением продолжили обыск дома, а сам Патрик пока позвонил в усадьбу и расспросил Мариту, Габриэля и Лаине, нет ли какого-нибудь еще строения в Вестергордене, о котором они бы знали. От их встречных вопросов он просто-напросто отмахивался, на объяснения не было времени.
Патрик взъерошил волосы, которые и без того торчали дыбом.
— Ну и в какую задницу этот хрен провалился? Нам что, весь участок придется осматривать, каждый сантиметр с лупой? Он с таким же успехом мог ее запрятать где-нибудь и в Булларене, а может, где-нибудь посередине между Буллареном и Вестергорденом. Хоть лбом об стену бейся, все равно не знаю, что делать, — изрек Патрик раздраженно.
Похоже, Мартин чувствовал то же самое: он беспомощно пожал плечами и ничего не сказал. Да, в общем-то, Патрик его и не спрашивал, он скорее мыслил вслух. И тут вдруг его осенило:
— Да нет, они, должно быть, где-то здесь, в Вестергордене. Ты вспомни про частицы удобрения на телах. Как я прикидываю, Якоб использовал ту же самую берлогу, что и Йоханнес, так что, по-моему, более чем логично предположить, что она где-то тут, совсем рядом.
— Ты, конечно, как пить дать, прав, но и Марита, и ее свекор со свекровью — все в один голос говорят, что тут на участке больше никаких строений нет. Очень может быть, что здесь есть, допустим, какая-нибудь пещера или еще что-нибудь в этом роде, но ты же и сам прекрасно знаешь, каким здоровенным участком земли владеет семейство Хульт. Это все равно что искать иголку в стоге сена.
— Так-то оно так, но как насчет Сольвейг и ее хлопцев? Их-то мы не спрашивали, а может быть, стоит? Они-то тут жили раньше, так что, может быть, они знают что-то такое, о чем Марита и понятия не имеет.
— Слушай, чертовски хорошая мысль. Тут, случайно, рядом с телефоном на кухне не висит список номеров? У Линды с собой мобильный телефон, так что если найдем ее номер, я, возможно, смогу с ними связаться.
Мартин поднялся, пошел на кухню и вернулся обратно со списком телефонных номеров, и, конечно, среди них был телефон Линды, написанный очень аккуратным почерком. Патрик быстро позвонил и с нетерпением слушал гудки. Через некоторое время, которое показалось вечностью, Линда ответила.
— Линда, это Патрик Хедстрём. Мне до зарезу надо поговорить с Сольвейг или Робертом.
— Они в палате с Йоханом, он очнулся, — сказала Линда радостно.
С тяжелым сердцем Патрик подумал о том, что скоро благодаря его усилиям радости в ее голосе поубавится.
— Позови кого-нибудь из них, это очень важно.
— О'кей. Но с кем ты больше хочешь поговорить?
Патрик немного подумал. Кто лучше детей может знать окрестности дома, где живет семья, — так что выбор оказался несложным.
— С Робертом.
Патрик услышал, как она положила телефон и пошла звать кузена. Патрик вспомнил, что мобильные телефоны нельзя проносить в палату к тяжелобольным: во-первых — аппаратура, во-вторых — лишнее беспокойство. Не успел Патрик додумать свою мысль, как услышал в трубке мрачный голос Роберта:
— Ну да, это Роберт.
— Привет, Патрик Хедстрём. Роберт, хочу тебя спросить, может, ты сможешь нам помочь в одном деле, это по-настоящему очень важно, — торопливо сказал Патрик, предваряя расспросы Роберта.
— Ну-у, спрашивай. В чем дело? — ответил Роберт, помедлив.
— Скажи, может быть, есть какие-нибудь постройки на участке вокруг Вестергордена, скорее всего, довольно близко от дома, возможно, позади него? Да, и хочу сказать, что это совершенно не обязательно сарай или что-нибудь в этом роде, но просто такое место, где можно хорошо спрятаться. Понимаешь, что я имею в виду? При этом оно должно быть относительно большое — не на одного человека, скорее всего, для двух-трех.
Патрику показалось, что он услышал, как в мозгах Роберта со скрипом нарисовался здоровенный вопросительный знак, но, к его радости, Роберт не стал выяснять, на кой черт ему все это надо, а после недолгих раздумий выдал долгожданный ответ:
— Ну-у, да, есть одно место: как ни прикидывай, это, наверное, старое бомбоубежище. Оно за домом, надо зайти в лес. Мы с Йоханом там играли, когда были маленькие. Да, мы оба.
— А Якоб? — спросил Патрик. — Он про него знал?
— Да, мы как-то сваляли дурака и показали ему разок это место. Ну, он, натурально, тут же помчался к папаше и настучал. Он пришел вместе с ним, и нам запретили там играть. Габриэль сказал, что это опасно, так что нашему веселью пришел конец. Якоб, он и тогда был такой — правильный, всегда поступал как надо, — с усмешкой сказал Роберт, видимо, припоминая свою давнюю детскую обиду.
Патрик, в свою очередь, подумал, что слово «правильный», принимая во внимание обстоятельства, вряд ли применимо к Якобу. Роберт рассказал ему, по каким приметам можно найти бомбоубежище, Патрик быстро поблагодарил его и закрыл телефон.
— Мартин, я, кажется, знаю, где они. Так, собираемся все снаружи перед домом.
Через пять минут серьезные и сосредоточенные полицейские собрались перед домом: четверо из Танумсхеде, четверо из Уддеваллы. Они стояли, щурясь от солнца.
— У нас есть основания полагать, что Якоб Хульт находится в лесу позади дома, в старом бомбоубежище. По всей видимости, там же вместе с ним и Ени Мёллер. Мы не знаем, жива она или мертва, поэтому наши действия осуществляем, исходя из предположения, что она жива. Соответственно, действуем с максимальной осторожностью: подбираемся к бомбоубежищу, соблюдая строжайшую тишину. Находим бомбоубежище и его окружаем. И чтобы ни звука! — сказал Патрик резко, посмотрел на коллег, переводя взгляд с одного на другого, и особо задержал взгляд на Эрнсте. — Оружие у всех наготове, но никто ничего не делает без моего прямого приказа. Это ясно?