Проповедник
Шрифт:
— Я прикидывал, что мы с тобой сгоняем в Булларен сразу после нашего обсуждения. Я уже позвонил и выяснил, что он сегодня на работе.
— А ты не подумал, что Габриэль, наверное, его уже предупредил? — спросил Мартин.
— Наверняка он так и сделал, но с этим ничего не поделаешь. Нам необходимо выслушать, что он скажет, и только потом делать какие-то выводы.
— А как мы поступим с известием о том, что Йоханнес был убит? — продолжил настойчиво Мартин.
Патрику не хотелось признаваться в том, что он еще толком это для себя не решил. Он считал, что надо продвигаться постепенно
— Нам надо действовать последовательно, шаг за шагом. Во всяком случае мы ничего не будем рассказывать об этом Якобу, пока не поговорим с ним. И не надо, чтобы Сольвейг и сыновья тоже об этом узнали.
— Так что, следующая ступень — это разговор с ними?
— Да, я считаю, что так. Или, может быть, у кого-то есть какие-нибудь другие предложения?
Тишина. Ни у кого, похоже, идей не нашлось.
— А что мы будем делать? — спросил Ёста, тяжело дыша.
И Патрик с беспокойством подумал, как бы его не хватил сейчас сердечный приступ от жары.
— Анника сказала, что мы получили довольно много сообщений и звонков после того, как напечатали объявление о пропаже Ени. Анника их рассортировала и отложила наиболее интересные. Так что вы с Эрнстом, пожалуйста, пройдитесь по этому списку.
Патрик надеялся, что он не ошибается, вновь привлекая Эрнста к расследованию: ему следовало все же дать еще один шанс. Он подумал об этом после того, как Эрнст, казалось, с готовностью помог, и они с Ёстой отработали след с удобрением. Кроме того, совсем не обязательно, что этот след действительно обрывался и никуда не вел.
— Анника, я бы хотел, чтобы ты опять связалась с предприятием, производившим это удобрение, и попросила у них данные о клиентах не только у нас, но и в соседних районах. Мне, конечно, с трудом верится, что тела в Кунгсклюфтан привозили откуда-то издалека, но, может быть, стоит этим поинтересоваться.
— Никаких проблем, — сказала Анника, еще сильнее размахивая блокнотом. На ее верхней губе опять выступили капельки пота.
Единственный, кто остался не у дел, так это Мелльберг. Во-первых, Патрик не решился давать распоряжения собственному шефу, и во-вторых, он вообще не представлял комиссара занимающимся обычной повседневной работой по расследованию. Хотя Патрик должен был признать, что Мелльберг очень хорошо проявил себя: не позволил местным политикам давить на него и придерживал их в стороне.
Да, с Мелльбергом по-прежнему происходило что-то, мягко говоря, непривычное. Обычно его голос звучал громче всех, а сейчас он сидел притихший и задумчивый, витая в каких-то неведомых далях. Перемены, которые так изумляли всех его подчиненных последние несколько недель, казались незначительными по сравнению с этим просто настораживающим молчанием Мелльберга. Патрик спросил:
— Бертель, ты хотел бы что-нибудь предложить?
— Что? Прости, что ты сказал? — вздрогнул Мелльберг.
— Ты хотел бы что-нибудь предложить? — повторил Патрик.
— Да, конечно, — сказал Мелльберг и откашлялся, когда увидел, что все смотрят прямо на него. — Да нет, пожалуй,
Анника и Патрик переглянулись. Обычно Мелльберг вмешивался во все, что происходило в участке, но сейчас он лишь пожал плечами и поднял брови, показывая, что вопрос кажется ему решенным и больше не требуется ничего другого.
— Всем все понятно? Да? Хорошо, тогда работаем.
Все с облегчением вышли из жаркой комнаты, потому что даже в коридоре было чуть прохладнее. Остался только Мартин.
— Когда мы поедем?
— Я подумал, что нам сначала надо пообедать, и как только подкрепимся, так и рванем.
— О'кей.
— Поедим здесь, в комнате отдыха? Если так, то давай я сгоняю и куплю нам что-нибудь.
— Да, это было бы неплохо. А я, пока ты ходишь, успею позвонить Эрике.
— Привет ей, — сказал Мартин, выходя из комнаты.
Патрик набрал номер; он надеялся, что Йорген и Маде еще не уморили своим занудством Эрику до смерти…
— Тихое место, уединенное, я бы сказал.
Мартин оглядывался вокруг, но видел вдоль дороги только деревья. Они уже с четверть часа ехали через лес, и он уже подумывал, не заблудились ли они.
— Спокойствие, только спокойствие, дело житейское. Я здесь уже бывал раньше, когда сорвался один парнишка, так что найду.
Патрик оказался прав: буквально через несколько минут они уже сворачивали во двор.
— Приятное место, по крайней мере с виду.
— Да, и отзываются о нем, в общем-то, хорошо. Фасад шикарный, и марку они держать умеют. Может, я, конечно, несколько скептически настроен насчет этих восхвалений, но это лично моя точка зрения. Даже если с самого начала все прекрасно в этих общинах Свободной церкви, рано или поздно все сводится к одному и тому же. Они привлекают к себе довольно своеобразных людей, стараются объединить их в крепкое сообщество, где царит семейный дух, и это очень притягивает ребятню, которая раньше нигде и никогда не чувствовала себя дома.
— У меня такое впечатление, что ты сам в этом котле варился или, по крайней мере, знаешь, о чем говоришь.
— Как тебе сказать: моя сестрица оказалась однажды в довольно сложной ситуации. Ну и угодила в коммуну вроде этой. Ну, ты знаешь — подростковый возраст, время поиска себя и все такое. Но она вполне благополучно выбралась из этой истории, так что в итоге все закончилось не так плохо. После этого я знаю, как все это работает, и представляю себе, что там происходит. Отсюда, наверное, и мой скепсис. Но, как я тебе уже сказал, лично я никогда не слышал ничего плохого об этой трудовой коммуне. И вообще-то нет никаких поводов сомневаться в том, что у них все здорово и замечательно.
— Но если, как ты говоришь, у них тут все так здорово и замечательно, вряд ли они обрадуются нашему визиту, — сказал Мартин.
Это прозвучало как своего рода предупреждение. Собственно, он это и имел в виду. Патрик был собран и сосредоточен, но все-таки у Мартина возникло беспокойство насчет того, как они будут опрашивать Якоба. Патрик словно прочитал его мысли и улыбнулся:
— Не волнуйся. Это мои заморочки, но это ни на что не повлияет. Мы сделаем только то, что должны сделать.