Пропуск в ад
Шрифт:
— Ты подозреваешь вдову в соучастии?! — удивленно глянул на меня Костя.
— Да нет, конечно, — вздохнул я. — Она по-настоящему раздавлена горем. ТАК притворяться невозможно! Но в то же время что-то мне здесь не дает покоя. Вот только не пойму ЧТО!
— Ты просто не с той ноги встал, — покачал головой Сибирцев, — вредничаешь по любому поводу. Абсолютно все подвергаешь сомнению.
— Возможно, — не стал спорить я.
— А насчет таинственного мужика… Гм!!! Ты часом не забыл, какой везунчик наш Могила?! К тому
— Согласен, — кивнул я. — С утра мне действительно как-то не того…
При выходе из подъезда нас с ходу оглушил яростный пронзительный полувизг-полурык. Танек таскала Лизка за волосы и с ненавистью пинала ногами. Та тоже в долгу не оставалась. Рядом валялась недопитая (грамм пятьдесят на донышке) бутылка с завинченной пробкой, очевидно, и ставшая причиной конфликта. В процессе схватки подруги грязно матерились и награждали друг дружку красочными прозвищами, самым приличным из которых было «зассыха блевотная».
Сибирцева передернуло.
— И это женщины? — с горечью сказал он. — Чьи-то матери, чьи-то жены… О Господи!!! Куда мир катится?!!
Глава 2
Ночной клуб «Альфа-К…» располагался в доме № 53 по Ленинградскому шоссе и даже внешне напоминал притон довольно низкого пошиба: облупившаяся краска на стенах, замызганные фонари, покрытая грязными разводами вывеска. Чистоту тут явно не уважали. И публика в клубе собиралась соответствующая. В этом мы убедились, когда отпустили таксиста и, заплатив за вход, проникли в главный зал. Спертый дымный воздух, замызганные скатерти, грязный пол, вульгарно накрашенные шлюхи…
С кухни доносились не слишком приятные запахи прогорклого жира и подгоревшего мяса. А мужчины делились на три категории: плохо выбритые любители «зеленого змия», бледные испитые типы с лихорадочными глазами (очевидно, наркоманы) и надменные, прилично одетые уголовники. Надо думать — здешняя элита.
Судя по всему, метр (с физиономией Квазимодо) отнес нас с Костей к третьей категории, изобразил на страхолюдной роже подобие улыбки и подвел к отдельному, двухместному столику с относительно чистой скатертью. Повинуясь его знаку, к нам приблизился пожилой официант с помятым лицом.
— Кайф? Бухло? Девочек? — лаконично осведомился он.
— Ведро чифиря и двух пидорасов, — вспомнив анекдот про зэка в ресторане, проворчал я.
— Ага, шутка! — поразмыслив секунд тридцать, догадался халдей.
— Правильно. Сообразительный ты наш, — усмехнулся я. — А пожрать у вас тут разве не полагается?
— Что?
— Ну, типа, закусить.
— Значит, бухло, — подытожил он. — Чего предпочитаете: пиво, водку, вино, коньяк, шампанское?
— Давай водку, только не паленую. И зажевать — мяса там, салата. Короче, сам сообрази, — распорядился Костя.
— Заказ будет готов минут через десять. А вы пока покурите, посмотрите эстрадную программу, — не спеша удаляясь, посоветовал официант. Эстрадная программа представляла собой волосатого расхристанного мужика, испещренного наколками. Остервенело бренча на гитаре, он сиплым голосом распевал похабные частушки. А вокруг него приплясывали не в такт пять голых девиц не первой свежести.
— Перекур, — по прошествии пятнадцати минут объявил он, отложил гитару и, не тронувшись с места, запыхтел «косяком» с анашой. Девицы перемигнулись, спрыгнули со сцены и куда-то удалились.
— Ужин наш запаздывает, — констатировал я. — Зато специализация клуба понятна — проституция и открытое распространение наркотиков… Странно! Обычно тайные организации убийц стараются не дразнить понапрасну «органы». Насколько мне известно по опыту — все они внешне на редкость респектабельны.
— В любом правиле бывают исключения, — философски заметил Сибирцев. — Вспомни репутацию Могилы! Что он мокрушник — однозначно. А наглости господину Лисянскому не занимать. Везучести тоже.
— Так-то оно так, — нехотя согласился я. — Но как-то оно все… Ладно! Твои предложения по изъятию сего милого дядечки из его логова с целью последующего наркодопроса?! (Днем, готовясь к проведению операции, мы не выработали конкретного плана пленения Могилы и решили действовать экспромтом, исходя из обстоятельств. — Д.К.)
— Хамы они тут все, — задумчиво молвил Костя. — Таков, вероятно, здешний стиль поведения. А раз так — и нам церемониться не стоит.
— ??!!
— Сейчас увидишь.
Еще минуты через три вернулся вразвалочку наш официант с подносом в руках и водрузил на стол пузатый графин водки, два бокала, большую миску оливье и подозрительного вида жаркое.
— Секи сюда, — поманил его пальцем Сибирцев. — У нас срочное дело к Могиле.
— К кому?!!
— К твоему шефу, болван! — рявкнул Костя, одновременно сунув в карман засаленного фрака пятисотрублевку.
— Ну-у-у, даже не знаю, — замялся халдей.
Сибирцев без лишних слов добавил еще одну купюру.
— Хорошо, — сдался официант. — Схожу, доложу. Вас позовут, — и быстро (не то что раньше!) скрылся из зала.
Тем временем местный эстрадник завершил перекур и вновь загорланил частушки, хихикая и кривляясь как обезьяна. (Очевидно, под воздействием наркотика.) А подтанцовка тоже, видимо, «перекурившая» (а может, ширнувшаяся?), стала выделывать совсем уж неприличные па.
— Свинюшник, — гадливо скривился я. — Надо ж, блин, почти в центре города!
— Это вы спрашивали шефа? — громоподобно прозвучало в ушах. Рядом стояли незаметно приблизившихся два широкоплечих молодчика в темных костюмах.
— Ну, мы, — важно ответил Сибирцев.
— Пойдемте. Нам приказали проводить вас к нему.
— А далеко идти?
— Нет, его кабинет рядом, на первом этаже.
«Начинаются приключения, — подумал я, нащупывая в кармане рукоять пистолета. — Ребята с виду вежливые, но… чует сердце, будет веселье! Глаза их выдают с потрохами. Н-да-а! Жаль, бронежилеты надеть поленились!»