Пророчества и иже с ними

Громыко Ольга

Я скрючилась в три погибели и на меня нахлобучили корзину. Прутья показались мне слишком редкими, но Дар заверил, что снаружи ничего не видно. На дно корзины на всякий случай уселся мальчишка.

— А ты, бабонька, лучше своим ходом выйди, — смущенно предложил возница. — Чтоб внимание к нам не привлекать.

— Хорошо, — легко согласился брат. — Совру, что по королевскому поручению. Пусть только попробуют не выпустить!

Я и не сомневалась в способности брата так задурить стражникам головы, что те молиться начнут, лишь бы Дар наконец от них отвязался и убрался восвояси. До сих пор помню, как он воспылал «дружбой»

к предыдущему Виткиному жениху, изловил его в углу гостиной и, надрывно кашляя и почесываясь, начал жаловаться на столичных знахарей, которые мало того, что не могут определить, чем он болен, так еще и с друзьями видеться запрещают. Через десять минут начал чесаться и жених, а спустя полчаса сгинул навеки. Впрочем, он и Витке не нравился, она Дару пять серебрушек за этот спектакль заплатила.

Телега рывком тронулась. Колеса вразнобой заскакали по камням двора. Я уперлась в прутья всем чем можно, но все равно мотало так, что я чувствовала себя игральной костью в стаканчике. Грохот, скрип, мычание и окрики слились в закладывающий уши гул. Сквозь щелочки я видела только борта телеги да ноги мальчишки. От прутьев сначала вкусно, а потом тошнотворно разило корицей, в жизни ее больше в рот не возьму.

Тряска сменилась дребезжанием, от которого у меня заклацали зубы. Хоть ты рукой челюсть придерживай, но, увы, обе заняты. Очевидно, воз въехал на бревенчатый мост через замковый ров. Потом напоследок взбрыкнул и пошел плавно, как утка, которая наконец доковыляла до пруда. Под колесами зашуршала укатанная земля.

— Эй, хозяин, не подвезешь?

— Чего ж не подвезти? — охотно подыграл возница. — Садись, тетка!

Дар полез на телегу, как сказочный медведь на бесхозный теремок. Та аж крякнула, накренившись на правый борт, но сдюжила.

— Посиди там еще немного, — прошипел брат, облокачиваясь на корзину. — Впереди и сзади возы идут, надо подождать, пока разъедемся.

— А вам куда надыть?

— В порт, — поколебавшись, признался Дар.

— Не, — разочарованно тряхнул вожжами мужик. — Туда не повезу. Далеко, да и жена волнуется. Сами за пару-тройку часов дойдете, я в Белой Роще живу.

— Ага, — согласился брат, наверняка понятия не имея, что это такое и где находится, но по тону мужика делая вывод, что покамест нам по пути.

— Никак, решили уплыть отсюда к Коврюжьей матери? — Возница хохотнул так, словно островитяне не верили в жизнь за пределами острова, считая наших купцов чем-то вроде морских духов либо вовсе иллюзий.

— А вот возьмем да уплывем, — неуверенно пообещала баба.

— Ох, тетка, не трави душу! Сам, если б мог, давно семью в Винессу перевез. Бывал я там в молодости, понравилось: земля урожайная, народ добрый, хоть и шумный. Да с этими ловцами… Или ты это серьезно? — насторожился мужик, поворачиваясь к попутчице.

— Нет, у нас в порту брат живет, — поскорее открестился Дар. — Сдам ему сеструху и вернусь.

— Дело, — успокоившись, согласился возница. — У моря прокормиться проще: рыбы наловить, ракушек насобирать, у приезжих чего на янтарь выменять. А там, глядишь, старый король до Териллы доберется…

— Призрак?

— Ну и что? Лучше уж призрак, чем упырица. Он, может, и вовсе налоги отменит — на кой ему, призраку, золото? — размечтался мужик. — Перепелов не ест, столетних вин не пьет, шубы и побрякушки тоже ни к чему, замок ремонтировать

не надо: призраки, они больше по развалинам любят…

— А как же экономика? — забывшись, возмутился Дар. — В смысле, войско на что содержать, приюты строить, дороги мостить?

— Ну, все равно вполовину меньше будет, — не стал спорить возница. — А чем сейчас — так и вдесятеро. Економика, вишь ты! И откуда ты, такая умная, взялась? Из Белории, что ли?

Дар промолчал, но вид у него, надо полагать, был растерянный.

— Говор у тебя ненашенский, сразу слыхать. Как у Териллы. — Мужик откашлялся и сплюнул за обрешетку, прочистив рот после поганого имени.

— А она разве тоже белорка? — изумился Дар.

— Ага, Старминская Школа Чародеев прислала. Будто бы королю — не этому, а еще его отцу — в помощь. Только он эту змею быстро раскусил, едва зубы выпускать начала — выгнал. Тогда-то она еще не такой могучей колдуньей была, с новым главным магом связываться побоялась. А как свято место опустело — вернулась, гадство такое…

Шаккарцы действительно говорили более мягко, слегка раскатывая «а». Я представила, как отреагировал бы Висельт, прорежься у коренной шаккарки белорский акцент, и вытерла рукавом потный лоб.

— В нашем селе все за короля, — с гордостью заверил возница. — Ждем не дождемся, когда он королеву прикончит. Главное, выманить старуху из замка, а там он сам ее найдет!

Я снова хрюкнула, на сей раз встревоженно. Дар предостерегающе похлопал по корзине.

— А в замке что?

— Тю! Там и магов прорва, и заклятия всякие, — пояснил разговорившийся селянин. — Даже призраку не пробраться. А за воротами жить ее проклятому величеству только до захода солнца!

Насчет «не пробраться» мы могли бы поспорить. Хотя в общем возница был прав, ловкость убийцы привела лишь к тому, что призраков стало на одного больше. Надеюсь, Тьен успел до прихода палача? Или этот придурок предпочел метнуть нож в тюремщика, только добавив себе головной и прочей боли?

— Вылезай. — Дар приподнял корзину.

Я разогнула спину и со стоном выпрямила затекшие ноги. Замок не то чтобы растворился в туманной дали, но его заслонил холм, из-за которого виднелись только шпили. Телега в гордом одиночестве ехала вдоль ивняка, такого высокого и густого, что он вполне мог сойти за лес. В листве чирикали желтые, похожие на трясогузок птахи, ловко скачущие вверх-вниз по лозам. По другую сторону дороги простирался луг, мало чем отличавшийся от белорского. Даже клевер на нем рос такой же, белый, пахучий. Но между его купинами, если приглядеться, желтели не одуванчики, а что-то вроде приземистых тюльпанов. И бабочек — сине-зеленых, размером с кленовый лист — у нас точно не водилось.

Моя серая, наглухо закутанная фигура разом отбила у возницы охоту болтать, и следующие полчаса мы ехали в полной тишине. Справа то показывалась, то пряталась за холмами и перелесками горная гряда. Низкая, без снежных шапок, но растянувшаяся на многие версты.

— Все, доехали, — сообщил мужик, притормаживая в начале спуска в лощину, на дне которой пестрело село: две-три дюжины беленых домиков, яркие цветочные палисадники и мозаика полей. — Нам вниз, вам вперед.

— Спасибище вам преогромное! — искренне поблагодарил Дар, спрыгивая и подавая мне руку. Возница, умиленный такой заботой, нравоучительно заметил сыну: