Пророчества и иже с ними
Шрифт:
— Смотри, как бы у тебя до кучи месячные не начались, — оскорбленно огрызнулась я.
— Чего? — заинтересовался Дар.
Я объяснила. Брат приуныл.
— И что, это у всех теток бывает?! Кошмар какой… Надо скорее отсюда выбираться!
— Ну наконец-то до тебя это дошло!
— Я просто не трачу драгоценную энергию на постоянное нытье, как некоторые, — надулся брат. — И как только ты прекратишь ворчать и пинаться, возьмусь за составление нового плана.
— А чем тебя старый не устраивает? — удивилась я. — Ты ж его вчера с таким жаром защищал!
— Да, но с тех пор кое-что
— Это был несчастный случай!
— Угу, — подтвердил брат. — Тот мужик действительно выглядел очень несчастным. Особенно перед самым уходом.
— Он первый начал! — Я отбросила одеяло, и по комнате снова весело закружился пух. — Дар, мы должны найти лидера повстанцев и объяснить, что нам нечего делить. Я сама с удовольствием отрекусь в его пользу!
— А муж?
— Что — муж?
— Ринка, ты не можешь выйти на балкон и во все горло завопить: «Я отрекаю-уусь»! — с подвыванием изобразил брат. — Надо составить официальное заявление, которое единовременно прочтут глашатаи на всех площадях. Думаешь, советники позволят тебе это сделать? Да если ты скажешь им, что хочешь отречься в пользу чужого дяди, то и часу после такого заявления не проживешь!
— Я же считаюсь самым сильным магом королевства!
— Вот именно — считаешься. Потому что проверять боятся. Но угроза потерять теплое местечко заставит их сплотиться и рискнуть.
Ситуация приняла окончательно безвыходный вид.
— Я, по крайней мере, только пророчу гадости, — в сердцах сказала я, слезая с кровати. — А из тебя они сыплются готовенькими!
— Интеллект — страшная штука, — скорбно поддакнул брат. — Радуйся, что у тебя его нет.
Начинающуюся перебранку прервал мальчик-с-тазиком. Тазик мы взяли, мальчика выпроводили. От услуг служанки я тоже отказалась: корсет Дар поможет затянуть, а волосы как-нибудь сама уложу.
Удивительно, но утреннее отражение в зеркале понравилось мне куда больше вчерашнего. Не такая уж я и старая. И морщин не очень много, только возле глаз и на шее. Если платье с высоким воротником надеть, то больше сорока лет никто не даст. А волосы у Териллы вообще роскошные, всегда мечтала быть брюнеткой…
В дверь снова постучали.
— Кто там? — настороженно откликнулась я.
— Висельт, Ваше Величество. — Голос оказался неприятно знакомым. — Позволите?
— Еще один зайчик? — шепнул Дар.
Я сделала ему страшные глаза. Прилично ли королеве показываться советнику в полуодетом и растрепанном виде? Если он так уверенно стучится в королевскую спальню, то, наверное, да…
Мужчина и впрямь не выказал изумления, прямиком проследовав к стулу. Сел, поморщился, встал и брезгливо смахнул с сиденья конфетные крошки. Поглядел на нож, даже руку протянул, но так и не коснулся. Антар — своеобразный металл, он бесследно поглощает активную магию и не влияет на заключенную в артефакты. То бишь магическая стрела антарный щит не пробьет, но и антарная магический — тоже. Большую роль играет количество металла, колечко на пальце поможет отразить чужое заклятие, но такой вот кинжал напрочь отрежет от собственной магии. Интересно, какие чары наложил
Я продолжала расчесываться, украдкой рассматривая гостя в зеркало — пока наши взгляды не столкнулись.
— Ваше Величество прекрасно выглядит.
Мне показалось, что это не комплимент, а неприятное открытие. Голосом и мимикой Висельт владел безупречно, его выдавало что-то неуловимое, эмпатическое.
— Спасибо. — Разбирать жесткие, густые и прямые волосы было очень непривычно. И зачем Терилла их подвивает? Я со своими локонами вечно мучилась.
— И эта прическа вам очень идет.
Я криво улыбнулась: мои успехи пока что ограничились простым пробором. Девушке моих лет он бы, может, и пошел — ничего лишнего, такие волосы сами по себе лучшее украшение. Но увядающая королева нуждалась в чем-то более затейливом, поэтому я принялась плести косу, чтобы уложить ее вокруг головы.
Советник рассеянно оглядел комнату, ненадолго задержавшись на пышном, колышущемся заду уборщицы. Дар, приспособив перьевой веер Териллы вместо метелочки для пыли, усердно смахивал пух с королевских вещей. Тот вел себя как и полагается птицам: легко вспархивал, но, как только его оставляли в покое, садился обратно.
— Как вы себя сегодня чувствуете?
— Хорошо. — Я испугалась, что сейчас мне опять начнут подсовывать смертные приговоры, и торопливо поправилась: — То есть немного лучше. Ночь, знаете ли, выдалась не слишком спокойной…
— Да-да, стража мне доложила. Кстати, с этим я к вам и пришел. Что прикажете делать со своим, хм, покушателем?
— Он жив?! — Расческа упала на полочку с флаконами, в свою очередь посыпавшимися на пол.
— Что ему сделается, мерзавцу, — пожал плечами советник. — Мы его немножко подлечили… потом поучили… потом снова подлечили и бросили в темницу отлеживаться. К вечеру будет как огурчик, можно квасить.
— А кто он такой?
Висельт нехорошо прищурился:
— Неужели Ваше Величество его не узнали?
— Чего на него смотреть-то, вышвырнула и снова заснула, — выкрутилась я.
— Это же Тьен.
— Како… ах да, Тьен! — Я фальшиво покивала. — И на что он, интересно, рассчитывал?
— Ни на что. Обычный идиот-смертник, — пожал плечами советник. — В карманах пусто, в голове тоже. На все вопросы гордо стонет и обещает, что за него отомстят. Прикажете заняться им, Ваше Величество? Или сами «побеседуете»?
— Э-э-э… лучше я сама. Только попозже. А как он проник в мою комнату?
Кажется, я опять спросила что-то не то. Советник помедлил, дабы я в полной мере прочувствовала свою глупость, и сухо ответил:
— Телепортировался. Кто-то из слуг сообщил магам повстанцев точное положение вашей кровати и ее высоту. Полагаю, тот же самый, кто…
— …сунул под дверь пучок «оракула»?
Теперь мне удалось щелкнуть советника по носу.
— Не знал, что Ваше Величество так хорошо разбирается в травах. — Медленно, словно смакуя эту новость, произнес он. Я прямо-таки видела, как он мысленно вычеркивает из расписания покушений пункт третий, седьмой и двадцать четвертый.