Пророчество Лета
Шрифт:
Слова закончились, и Мари поняла, что плачет навзрыд.
Уже давно.
Как и Дайра.
Глава 14. Заговоры и яды
— Никогда не думала, что смогу жить где-то, кроме Зимнего Дворца. Лишь сбежав, поняла, что не была счастлива ни минуты. Там всё неправильно. Мы с рождения — участники безумного фарса. Воюем друг с другом, кичимся родословной. А на деле оказываемся фигурами на чужой шахматной доске.
— Философское, однако, у тебя сегодня настроение.
— Вид навеял.
Мари
— Взять мою семью, — продолжила Дайра, перебирая перевязь коричневого плаща. — Каждый хранил свой секрет и вёл собственную игру. Одна я была марионеткой. И чем всё кончилось? Катастрофой!
— Кира получила, что хотела, — попыталась Мари найти светлую сторону в непростой истории семейства Норда. — Любимого мужа и свободу.
Но Дайра считала иначе.
— Ей всю жизнь придется прятаться и жить в страхе, что правда раскроется.
— Но такова плата. К тому же, Кире с Лестором легче, чем моим родителям.
Прошло две недели со дня, как фальшивая Королева объявила младшей сестре сногсшибательную новость. Мари отлично помнила те первые минуты. Бледное лицо Дайры и собственную бурную реакцию. Она выкрикивала одну претензию за другой, а сердце сковывала тревога. Как отреагирует новоявленная дочь Весны? Стихийница не была уверена, что на месте троюродной сестры не наделала б глупостей.
Но Дайра быстро справилась с потрясением. На неё обрушивали правду и пострашнее.
Девушки решили скрыть произошедшее. И это тоже была своего рода плата. Мари не хотела врать отцу и матери. Но понимала, Инэй никогда не простит Кире вмешательство в жизнь дочери. А Весте хватало забот и без волнений из-за реакции племянницы. Мари доверилась собственной интуиции. А та подсказывала, что Дайра не предаст. Потеряв одну семью, она ценила хрупкий мир в другой. А ещё задыхалась от проблем, подаренными новым статусом. И новой роднёй.
Дайра не могла делиться переживаниями с Майей. Бабушка предпочитала думать исключительно о будущем. На все попытки внучки поговорить об отце или прежней жизни в Зимнем Дворце, принималась уверять, что все беды остались в прошлом. Веста с первых дней знакомства с трудом выделяла время для занятий по целительству, на которых было не до разговоров. Содж до эпидемии приезжал на срединную территорию нечасто. А, появляясь, по неопытности вёл себя как дед маленькой девочки, а не почти взрослой стихийницы с искалеченной судьбой.
Грэм смог бы стать хорошим слушателем и помощником. Но он четыре месяца путешествовал с Мари, лишь изредка связываясь с племянницей через осколок Майи. Собственного зеркальца у Дайры не было, а при бабушке было не до откровений. Теперь дядя превратился в пленника Зимнего Дворца и мог в любой момент погибнуть.
С Мари же можно было
— Я постоянно думаю о нём, — призналась дочь Весны на второй день.
Мари сразу поняла, что речь о Рейме. Отцом Дайра его больше не называла.
— Жаль, что он мёртв, — мягкие черты лица исказило презрение. — Да, он это заслужил. У Короля не было выбора. Негодяй мог бежать, а предпочёл совершить новое убийство. Но его смерть лишила меня возможности поквитаться. Нет, я бы не стала причинять ему физический вред. Слова иногда ранят сильнее самого острого оружия. Я бы сказал, как сильно ненавижу его. И не прощу до конца дней. Я — его единственное наследие — теперь ношу фамилию матери. Женщины, которую он использовал и убил.
Непросто Дайре давался и Весенний погодный дар. Она научилась его контролировать, прошла повторное испытание в Академии, подтвердив первый уровень. Но единым целом с собственной силой стихийница себя не чувствовала.
— Иногда мне снится, как снова создаю снегопад и кружусь под ним, — рассказала она. — В душе я чувствую себя стихийницей Зимы. Это Время Года мне ближе.
Здесь Мари понимала троюродную сестру, как никто другой. Поведала о собственных бесконечных, но неудачных попытках вызвать дождь.
— Во сне я видела себя перед зеркалом в коричнево-зеленом платье. Но это мечты. Мы те, кто есть. Принадлежность — наша суть. Её нельзя изменить. Ты живое доказательство этому.
...Нынче сестры ушли в лес дальше обычного. Дайра сердилась на Майю и хотела остыть, чтобы избежать ссоры. Бабушка увидела, как она разговаривает на улице с Элией и придумала срочное поручение. Но девушка была уверена, что дело в ревности. Советница не хочет делить внучку с родственниками по линии Норда.
— Можно подумать, они в очереди выстраиваются! — негодовала дочь Весны. — Элия замечает меня раз в месяц. А Роксэль проходит мимо, будто я стена.
Мари пряталась от огненного смерча, как мысленно теперь называла Далилу. Вилкок вернулась с ночной смены раньше подруги. В почтовом ящике ждало письмо. И хоть на конверте адресатом значилась "зу Ситэрра", незримая стихийница узнала почерк Ноя Ури и вскрыла послание. Прочла, а затем порвала на мелкие клочки. Тайный жених сообщал о полученном месте в свите Королевы Росанны и ни разу не упомянул Далилу.
Мари жалела подругу и с радостью бы устроила Ною парочку основательных заморозок. Но от сочувствия не осталось следа, когда через час стенаний Вилкок вдруг вытерла слёзы и посмотрела волком. Ослепленная обидой она заподозрила дочь Зимы в длительной переписке с Ноем за своей спиной. Мари попыталась оправдаться, но поняла, что пока Далила не успокоится, любые доводы бесполезны.