Пророчество Лета
Шрифт:
Горшуа вёл спутницу вниз — в подземелье, по каменным ступеням, слишком высоким для девичьих ног. Мимо молчаливых стражников, провожающих гостью хмурыми взглядами. Через шесть этажей посетителей встретил высокий немолодой мужчина, похожий на лиса. И дело было не только в цвете длинной шевелюры, но и в вытянутом носе и звериной настороженности в тёмных глазах. Лёгкая седина в рыжих волосах добавляла налёт таинственности.
— Абу Линд Пьери — зу Мари Ситэрра, — представил их друг другу Горшуа. По тому, как Лукас вытянулся, стихийница сделала вывод, что этот представитель канцелярии выше его по рангу.
—
— Полагаете, зу Сильвана нападёт на меня? — усмехнулась Мари.
— Нет. Его погодный дар скован, как и у других заключенных. И всё же он вызвал вас для чего-то. Этот стихийник ничего не делает просто так.
— Что значит, дар скован? — переспросила Мари напряженно. Вспомнилось прошлогоднее похищение Эльмаром, камни, вонзившиеся в запястья, и закаленный лёд поверх них.
Абу Пьери не счёл нужным просвещать гостью. Отвечать пришлось Горшуа.
— Запястья узников оплетают особенными водорослями, смоченными в... э-э-э... в общем, это древний обряд, который мы не раскрываем во избежании нежелательных последствий. Главное, способ действует и не разрушает силу стихийников полностью, как некоторые другие методы. Вдруг узник окажется невиновным, а мы уничтожим его погодный дар. Правда, такое случается крайне редко.
Мари не стала комментировать меры предосторожности абу. Подумала о Рофусе. Он предпочёл позволить оплести себе руки какой-то мерзостью, нежели признаться, что его погодный дар давно утрачен. Впрочем, зная этого стихийника, можно было не удивляться.
— Пришли, — оповестил Пьери, останавливаясь у массивной двери с тремя замками.
С ареста Рофуса прошло всего восемь месяцев. Но Мари с трудом узнала бульдога из службы правопорядка Дворца в мужчине в грязном сером балахоне. От некогда пухлых щёк не осталось и намёка, близко посаженные глаза ввалились, зато нос с горбинкой теперь казался крупнее. Редкие волосы отросли до плеч и поседели. Не красила узника и облезлая бородка.
Рофус сидел в углу на железном стуле. Руки, оплетенные бурыми водорослями, свободно лежали на подлокотниках. Ноги сковывала мощная цепь, конец которой крепился к стене. Мари мысленно прикинула её длину. Хватит, чтобы встать и сделать два шага. Но этот стул, как и его брат-близнец, приготовленный для посетительницы, были "гостями" в каменном мешке. Единственное, что имелось в распоряжении узника — солома в углу.
Окажись на месте Сильваны кто-то другой, тайная Принцесса его бы пожалела. Но в душе Мари не нашлось сочувствия к стихийнику, увлекшемуся в молодости шу, а потом сделавшему её калекой, наказав за собственную беспечность. Да, Рофус не сам выбил Вирту глаз. Но это по его приказу стражники гнали человеческую женщину из Зимнего Дворца палками.
— Зу Ситэрра, — проговорил Сильвана хрипло. — Рад, что вы откликнулись на моё приглашение.
Глаза узника блеснули, и Мари на целое мгновение увидела прежнего Рофуса — опасного, самоуверенного и безжалостного. Но это не напугало ни капельки. Она не побоялась обрушить гнев на Сильвану два года назад, будучи безродной беглянкой.
— Оставьте нас, — велела
— Это плохая идея, зу, — объявил Линд Пьери.
— Я представляю Короля Зимы, — напомнила Мари, не оборачиваясь. — Будь сегодня здесь Инэй Дората, вам бы и в голову не пришло слушать его разговор с узником.
— Что ж, ваше право, — отозвался абу после паузы, но стало очевидно — отповедь дочери Зимы ему сильно не понравилась.
— Итак, — приподняла брови Мари, едва за сыщиками закрылась дверь. — Я слушаю.
— А ты повзрослела, — констатировал Рофус, перейдя на "ты". — Или это влияние странной благосклонности Короля. Зря ты доверяешь ему. Расположение Инэя опасно. Он явно чего-то хочет от тебя.
Мари подавила гнев и проговорила абсолютно спокойно.
— Меня интересует лишь то, чего хотите от меня вы, зу Сильвана.
Рофус вздрогнул. За месяцы в заключении он отвык от этого обращения.
— Чего хочу я? — спросил он, быстро взяв себя в руки. — Мой интерес очевиден. Я желаю получить свободу. Сама видишь, это место — не подходящее пристанище для высшего стихийника.
"Преступника без силы", — чуть не съязвила Мари.
— Шанс выбраться отсюда нужно заслужить, — напомнила она. — И я спросила не о том. Очевидно, что вы намерены торговаться. Другого от вас никто не ждёт. Но почему я? Вы могли выбрать представителя независимого совета или Королеву Весны.
Рофус презрительно засмеялся, став отвратительным.
— Ради неба! — воскликнул он. — Ты прекрасно знаешь ответ. Мы с тобой родственники, нравится нам это или нет. Ты — ошибка моей молодости. Однако можешь пригодиться, когда я покину эти мерзкие стены.
Волна ярости прошла по телу Мари сверху вниз, щеки полыхнули жаром.
— Мы с вами друг другу никто, зу Сильвана, — отчеканила девушка. — Не обольщайтесь.
Стихийница сказала чистую правду, но для узника её слова прозвучали, как нежелание иметь с ним что-то общее. Впрочем, на это Мари и рассчитывала. Иная реакция с её стороны была бы странной. И подозрительной.
— О! — Рофус чуть наклонился вперёд. — Можешь убеждать себя в чём хочешь, дорогая. Но представь, как отреагирует на известие о нашем родстве Инэй Дората? Захочет ли держать тебя рядом? Вряд ли! Особенно, если я скажу, что ты всё это время шпионила в интересах нашей семьи.
Мари молчала, боясь выдать настоящую реакцию — радость. Какое счастье, что они с родителями нашли друг друга! Иначе бы Рофус загнал её в новую ловушку. Год назад стихийница попалась бы на его удочку, перепугалась бы насмерть.
— То-то же, — удовлетворенно проговорил Рофус. — А теперь, к делу. Нашему Королю придется напрячься и убедить Циаби освободить меня. Инэй может не беспокоиться, возвращаться в Зимний Дворец я не планирую.
— А куда? — усмехнулась Мари. — К супруге?
Следовало промолчать, пожалуй. Но удержаться от сарказма было выше сил. Рофус выдвигал требования, словно сидел не на стуле в темнице с цепями на ногах, а на троне. Хотя сам ещё ничего не предложил взамен. А хуже всего — он получал удовольствие от общения. Соскучился по роли хозяина положения. С абу подобный номер у него точно не проходил.