Пророки и поэты
Шрифт:
Артур Миллер считал, что Чехов ближе к Шекспиру, чем кто бы то ни было другой. Критики называли "Чайку" шекспировской пьесой Чехова и улавливали в сцене представления пьесы Треплева сходство со "сценой мышеловки".
А. П. Чехов-М. В. Киселевой:
Я не знаю, кто прав: Гомер, Шекспир, Лопе де Вега, вообще
древние, не боявшиеся рыться в "навозной куче", но бывшие гораздо
устойчивее нас в нравственном отношении, или же современные писатели,
чопорные на бумаге, но холодно-циничные в душе и жизни. Я не знаю, у
кого плохой вкус: у греков ли, которые
такою, какова она на самом деле в прекрасной природе, или у читателей
Габорио, Марлита, Пьера Бобо (П. Д. Боборыкина)?
Путь Дж. Гилгуда к Шекспиру лежал через Чехова, в свою очередь истолкованного им в шекспировских традициях английской сцены. Треплев был для Гилгуда "Гамлетом в миниатюре". Гилгуд начинал с Треплева, а кончал Макбетом.
МЫ
Не только мы обязаны ему, но и он кое-чем обязан нам.
С. Джонсон
Шекспировская традиция пронизывает постшекспировскую культуру. По силе шекспировских влияний можно судить о ее мощи. По степени воздействия Шекспира можно определить ее развитость. По отсутствию...
Мы много написали о Шекспире, пьесы Шекспира не сходили с наших сцен, русская культура XIX века находилась под интенсивной шекспировской иррадиацией. Но вот он, главный симптом нашей культуры: значение шекспировского наследия в развитии советской литературы - пшик. Даже наши служивые не смогли выполнить заказ партии: проследить влияния. Много наговорено о "реализме" и "жизненности" Шекспира, но вот незадача: социалистическому реализму он был ненужен, "реальному гуманизму" гуманизм Шекспира пришелся не ко двору, социалистическому человековедению шекспировская правда о человеке не потребовалась... "Марксисты находили в творчестве Шекспира могучую опору", но предпочитали не опираться на нее. Высоко держа "знамя Шекспира", верные Русланы водружали его на вышках ГУЛАГа...
Читаю: "К сожалению, литературоведы еще почти не исследовали значение шекспировского наследия в развитии советской литературы". Но нет этого значения! Нет! Разве что - сама жизнь наишекспировского из времен... Оказалось, что самое шекспировское время вполне может обойтись без Шекспира, подменив его "закалкой стали", "цементом" и "брусками". Это говорю не я наши вожди:
Без нас, без нашей эпохи, которая, согласно слову Маркса,
действительно переделывает мир, переделывает его согласно велению
интересов пролетариата... такие явления, как Шекспир, были бы как бы
бессмысленны.
Да, мир вообще обрел смысл с появлением нас. Это наш субъективный идеализм: без нас - пустота... И Шекспир без нас - не Шекспир, и история не история, и человек - не человек, а...
Горький:
Исторический, но небывалый человек, Человек с большой буквы,
Владимир Ленин, решительно и навсегда вычеркнул из жизни тип
утешителя, заменив его учителем революционного права рабочего класса.
Вот этот учитель, деятель, строитель нового мира и должен быть главным
героем современной драмы. А для того, чтоб изобразить этого героя с
должной силой и яркостью слова, нужно учиться писать пьесы... у
Шекспира.
Ну, и с кого же писать? Кого Горький выше всего ценил
О том же и в том же "ленинском" стиле писали и другие наши корифеи, хоть тот же Л. Леонов:
Железная поступь наших будней требует монументальности,
"шекспировской площадности"...
Вот и ровняли площадки для строительства ГУЛАГа...
Удивительно, что наши вообще не отвергали обскуранта и демофоба Шекспира, как это с коммунистической прямолинейностью делали Фриче, Вишневский, а у них - Эрнст Кросби, прямо назвавший Шекспира антинародным. Да, это так: менее всего лгали борцы с "буржуазным искусством" первого призыва - Фриче, Погодин, Вишневский и иже с ними. Именно Фриче и Вишневский, Шекспира отвергающие, сказали правду о нем, а именно, что "Шекспир и реализм несовместимы", что "Шекспир насквозь гиперболичен, чрезмерен, сверхреален или уходит куда-то всегда в сторону от реального", что Шекспир изображал народ как слепую и тупую чернь.
Как там у В.Вишневского?
– ""Гамлет" - порождение нисходящего класса", "линия Гамлета - это линия реакционная, линия нисходящего класса, линия гибнущей аристократии".
В. Фриче объявил Шекспира идеологом деградирующего дворянства и защитником колониальной экспансии, восславившим "угнетателя и колонизатора" и идеализирующим аристократию. Согласно Фриче, пока феодализм был еще крепок, в пьесах Шекспира преобладали жизнерадостные мотивы, когда же он понял, что мир этот обречен, он впал в глубокий траур и создал образы Гамлета, Отелло и Лира.
Насколько Шекспир любил старый мир даже в его отрицательных
сторонах, настолько он ненавидел новый, даже в его положительных
проявлениях.
Герцог Просперо, подающий в отставку, прощающийся с искусством и
публикой, это весь старый аристократический мир с его блеском и его
поэзией, который был так дорог поэту и который на его глазах тускнел и
гас под напором серой и однообразной жизни демократии.
Если его ранние пьесы были праздником роскоши и наслаждения, то в поздние врываются зловещие нотки тоски и мрачных предчувствий - плачей по уходящему миру.
И это мрачное настроение все разрастается, становится грозным
кошмаром и поглощает, как черная туча, голубой, сиявший солнцем
небосвод. Там, где раньше виднелись светлые лица богов и богинь,
выступают в сгущающемся мраке мертвенно-бледные маски привидений и
дьявольские лики ведьм, освещенные отсветом адского огня.
Луначарский и Горький как в воду глядели, говоря о Шекспире, что он "не может устареть для нас" - все демонстрируемые им мерзости человека - наши. И еще, говорил Луначарский, "его время было такое, когда человек мог выявить особенно ярко всю многогранность своего существа". Наше время куда многогранней: что там шутовские и бутафорские страсти - мордасти Страстного Пилигрима по сравнению с почвой, унавоженной человечиной. Даже шекспировской фантазии вряд ли хватило бы, чтобы представить себе путь из трупов длиной в сто тысяч километров. А ведь именно столько уложили...