Прощание с прошлым
Шрифт:
Вошла Дениз с подносом, на котором стоял серебряный кофейник с утренним кофе. Как вовремя, подумала Беатрис, облизнув пересохшие губы.
После кофе ей удалось включиться в работу. Прошло два часа, и дверь опять распахнулась. На пороге снова возник Уилфрид.
— Перерыв на ланч! — весело объявил он.
Беатрис отрицательно покачала головой.
— У меня нет времени на перерывы.
— Вам нельзя голодать, вы и так слишком худая, — поддразнил ее Уилфрид.
— Я не буду голодать, у меня есть
— Тогда я пойду за сандвичами и кофе. Принесу все сюда, и мы поедим вместе.
Беатрис пожала плечами, спорить с Уилфридом бесполезно.
— Предупреждаю: перерыв будет очень коротким! — крикнула она ему вслед.
Уилфрид вернулся вместе с Дениз. Девушка несла на подносе тарелку сандвичей, миску с овощным салатом, два бокала, кофейные чашки и большой кофейник, из носика которого шел пар. В руке Уилфрида она увидела бутылку.
— Марочный виноградный сок, — пояснил он, заметив ее настороженный взгляд. — Думаю, вам пора проветрить легкие. Предлагаю поесть в окружении розовых кустов.
Он распахнул французское окно и жестом пригласил Беатрис выйти в сад. Полуденное солнце ослепило ее после кабинетного сумрака. Когда они подошли к изящной открытой беседке в центре розария, стол уже был накрыт, а Дениз ушла в дом.
Уилфрид разлил виноградный сок в большие бокалы. Беатрис попробовала и пришла в восторг. Красный виноградный сок, хоть и немного терпкий, был удивительного вкуса. Она с удовольствием выпила целый бокал и почувствовала себя освеженной. Она еще не была в этой стороне сада и теперь с интересом осматривалась. За розарием она увидела голубую гладь бассейна. Скорее всего, его построили не так давно.
— Бассейн специально для Виолы? — спросила она.
— Да, по совету врачей. Она каждый день проводит в нем полтора часа. Разумеется, под наблюдением специального инструктора. Он считает, что упражнения в воде, если заниматься этим регулярно, могут восстановить двигательную функцию ног. Остается только надеяться. Сейчас мы с матерью тревожимся за нее. Ей нельзя сильно волноваться. Любое потрясение может стать для нее катастрофическим. Вы понимаете? А сейчас, в преддверии свадьбы, она сильно волнуется, но вида не показывает.
Беатрис кивнула, она внимательно прислушивалась к его интонациям. Когда он говорил о сестре, голос его начинал звучать естественно, без обычного напряжения.
— У нее будет самая великолепная свадьба, — сказала задумчиво Беатрис.
— Все наши надежды только на вас.
— Можете мне поверить. Она запомнит этот день как самый радостный. Ведь моя фирма услуг так и называется: «Самый памятный день».
— А вы сами планируете выйти замуж? Или будете ненавидеть мужчин до конца своей жизни? — спросил Уилфрид как можно небрежнее.
Беатрис прищурилась, глядя на него. Запах роз разливался в нагретом воздухе, усиливая томление ее тела, вызванное близостью Уилфрида.
— Моя ненависть распространяется не на всех мужчин, — ответила она тем же тоном.
— Я совсем забыл о вашем друге, — произнес Уилфрид, растягивая слова, что придавало оскорбительный оттенок его фразе. — Скажите, а Роберт Бейтс волнует вашу плоть так же, как и я? — спросил он с невинным видом, как нечто совсем обычное.
Беатрис задохнулась от такой наглости. Как он догадался? Разве она чем-нибудь себя выдала?
— Вы опять выдаете желаемое за действительное. — Беатрис хотела сказать это снисходительным тоном, но в голосе явно прозвучала легкая досада.
— Как вы можете это отрицать, если я вижу, как пульсирует жилка на вашей шее. В моем присутствии ваше сердце бьется чаще. Вы начинаете гореть. Вот и сейчас вы горячая.
Он склонился к ней, провел ладонью по ее плечу, потом рука его прикоснулась к ее шее. К тому месту, где билась та самая жилка. Беатрис замерла, не в силах произнести ни слова. Жаркий взгляд Уилфрида, его прикосновения парализовали ее. Ей и самой хотелось положить ладонь на его грудь в распахнутом вороте рубашки, чтобы ощутить жар его тела. О Господи! О чем она думает?! Беатрис гневно убрала его руку.
— Что вы себе позволяете?! — воскликнула она.
Уилфрид смотрел на нее с задумчивой улыбкой.
— Вы становитесь еще красивее, когда сердитесь.
Уилфрид потянулся к ней, обхватил за плечи. Голова его склонилась к ее лицу, и некуда было деться от его таких желанных губ. Какое затмение нашло на нее, Беатрис понять не могла. Почему она ответила на его поцелуй в первый момент и только потом начала сопротивляться? Но за короткое мгновение слияния их губ желание накрыло ее с головой.
— Не так уж плохо, правда? — сказал Уилфрид, выпустив ее из рук сразу, как только она начала сопротивляться. — Честное слово, я почувствовал, что вам понравилось целоваться со мной. Вам мешает ваша рассудочность.
Он прав, но признаться в этом Беатрис не могла, не имела права. Она молча собрала остатки еды и посуду на поднос, заставила себя подняться и пошла к дому.
— Признайтесь, Бетси, вам было приятно, когда я держал вас в своих объятиях? — Уилфрид вскочил с места и пошел за ней.
Не повернув головы, Беатрис небрежно произнесла:
— Вам далеко до совершенства в этом деле.
Уилфрид оторопел и остановился. Прежде чем скрыться в кабинете и запереть за собой стеклянную дверь, Беатрис передала ему поднос, заставив таким образом обойти дом и войти с главного входа.
— Черт возьми, женщина! Никто еще не разговаривал со мной так, как ты! — закричал Уилфрид, опомнившись. — Мне жаль тебя! Ты настолько вошла в роль мужененавистницы, что тебе грозит одиночество!