Прощание с Византией
Шрифт:
Римскую курию чрезвычайно волновала и судьба Италии, ставшая в очередной раз объектом спора между Германией, Францией и самим папством. В частности, весьма серьезно встал вопрос о том, какой нации принадлежит право устанавливать Imperium – германцам или французам. Папыфранцузы активно работали на пользу Людовика IX Святого, но немцы активно противодействовали им. Они прекрасно понимали, что именно идея Империи создала германскую нацию и позволила немцам возвыситься над всеми европейскими народами. Потерять Imperium – значит потерять себя, свое могущество.
Чуть позднее описываемого периода, в 80х гг. XIII века, видный германский клирик, долгое время проживавший в Риме и занимавший высокую должность в папской курии, Александр фон
Данные обстоятельства давали шанс Византийской империи выйти «сухой из воды», но только при наличии нескольких обязательных условий. Власть императора должна была найти дипломатическое подтверждение на Западе – в противном случае он попросту не признавался лицом, правомочным на заключение необходимых соглашений, и договоры с ним не имели бы никакой юридической силы.
Нельзя забывать, что существовала Трапезундская империя, цари которой, ссылаясь на свою родословную, претендовали на императорский титул и вообще считали Михаила VIII Палеолога узурпатором. Перед Дуками, Комнинами и даже Ангелами такой задачи не стояло – они по праву преемственности занимали престол древних Римских царей в условиях единой Византийской империи. Ни у кого на Западе не закрадывалась мысль о том, что эти василевсы должны комуто и чтото доказывать. Даже германские короли, традиционно претендовавшие на титул Римского императора, не могли игнорировать исторические факты и саму действительность.
Так было до 1204 г., но после захвата Константинополя все стало иначе. Уже Ласкариды были вынуждены доказывать свою «римскую родословную» и права на Константинополь, поскольку на Западе считалось, что древняя столица Византии теперь «по праву» принадлежит Латинскому императору, которому ее уступил Алексей IV Ангел – последний законный василевс Восточной Римской империи. Выборы первого Латинского монарха, Балдуина I, были произведены на легитимных для западного сознания началах. И в глазах латинян Михаил VIII Палеолог являлся узурпатором, да еще и «схизматиком» – обстоятельство, не располагающее для нормального и равноправного общения с ним.
Запад и Рим, конечно, не признали никакой восстановленной Римской империи, поскольку во главе нее стоял ересиархпатриарх и «Греческий царь» – максимальный титул, который понтифики и западные государи могли признать за Палеологом. В таких условиях попытки Византийского царя вести переговоры даже с традиционными союзниками – генуэзцами были обречены на провал или в лучшем случае на необходимость оглядываться на реакцию понтифика. Можно сказать, что у Михаила VIII Палеолога на момент начала самостоятельного правления не было ни одного друга на Западе – только враги или в лучшем случае индифферентные персоны.
Поскольку же в Западной Европе продолжалась «война всех против всех», фактически единственным лицом, чье признание власти Михаила VIII Палеолога, как законного правителя Константинополя, не требовало «переутверждения», являлся Римский папа. Хотел того Палеолог или нет, но сами обстоятельства времени и места вынуждали его идти на союз с Римской курией. А это означало, что рано или поздно должен возникнуть вопрос о церковной унии.
Помимо очень непростой внешней ситуации, Михаилу VIII Палеологу приходилось считаться с внутренним положением дел. Изнутри его царство было уже далеко не тем, что раньше. Политическая элита, целое поколение которой выросло на западноевропейских политических понятиях, перестала воспринимать монархическую идею в ее естественной для византийского сознания редакции. Это стало возможным
Нет, безусловно, в то время и на Западе никому в голову не могло прийти оспаривать сакральные основания королевской власти. Но наряду с ее сакрализацией все активнее проявляется публичноправовой оттенок. Считалось, что король должен «служить» обществу, и права ему даны обществом для «общей охраны», даже если полномочия монарха неотчуждаемы349.
Право выборов Западного Римского императора, въевшееся в плоть и кровь германской аристократии, оказалось даже сильнее попыток Римских пап подчинить себе все политические институты Западной Европы. И папа Иннокентий IV (1243—1253) был вынужден признать, что хотя и обладает в Западной Римской империи полнотой власти de jure, но de facto власть принадлежит все же выборщикамкнязьям350.
Теперь эти веяния достигли Византии. Не случайно уже Ласкаридам пришлось деятельно потрудиться, чтобы убить зарождающуюся в Империи идею «выборной» монархии, согласно которой император получает все политические права и полномочия от общества, как «первый среди равных». Сам Михаил VIII Палеолог вырос на волне «аристократической революции» и в силу необходимости согласился выполнить те обязательства, которыми его сковали представители самых знатных семей Византии. Но, объективно говоря, в тех тяжелых условиях «выборная монархия» выглядела откровенным nonsense для византийского сознания и не позволяла решить задачи, которые суровое время ставило перед Михаилом VIII Палеологом.
Не удивительно поэтому, что первые мероприятия императора были направлены на укрепление своей власти и восстановление традиционных основ Византийской государственности. Как свидетельствует летописец, с первых же дней своего самостоятельного правления Михаил VIII делал все для того, чтобы создать собственную династию и обеспечить преемственность власти сыну Андронику Палеологу. А это оказалось сделать очень непросто.
Чтобы преодолеть сопротивление и выйти изпод влияния аристократии, Палеологу следовало обеспечить признание своего императорства со стороны Константинопольского патриарха, обладавшего почти неограниченной духовной властью. Однако патриарх Арсений никогда не согласился бы признать законной власть Палеолога, доставшуюся ему путем клятвопреступления. Любая попытка василевса повернуться в сторону Римской курии только усугубляла отношения с «Вселенским патриархом»; но без добрых отношений с папой о мире с Западом нечего было и думать.
Готовясь к неизбежной войне, император начал восстанавливать служилую политическую элиту, которая традиционно обеспечивала стабильность политической власти в Византии. Сделав ставку на эту общественную группу, Палеолог покупал ее верность деньгами, собранными Ласкаридами. Одновременно с этим император быстрыми темпами начал восстанавливать централизованное управление, для чего пришлось пожертвовать интересами провинций в пользу столицы. Михаил VIII воссоздал фискальную систему прежних веков, но и это не принесло больших результатов. Содержание золота в монетах уменьшилось до неприличных пропорций – из 15 частей драгоценного металла 9 заменялось лигатурой. В дальнейшем содержание золота в монетах стало еще менее значительным351.