Прощай, Америка!
Шрифт:
А так – хоть и жара, но погода замечательная, мусор и обломки с улиц убрать уже успели, а выбитые стекла в окнах заменили фанерными щитами. Все выглядело очень добропорядочно и чинно. Столица великого государства вроде бы…
Даже фэбээровец, явившийся сразу после завтрака к Лукашу для беседы, был очень чинным и добропорядочным. Респектабельным.
Темно-серый костюм и белоснежная рубашка, несмотря на утренние жару и духоту были безукоризненны, на носках отполированных туфель горели отражения ламп, голос тихий, спокойный – не специальный агент ФБР, а образец корректности и респектабельности, бальзам для
– Мы решили не приглашать вас к нам, – вежливо улыбнувшись, сказал специальный агент, имя и фамилию которого Лукаш принципиально не запомнил. Кто верит имени и фамилии агентов ФБР на задании? – Если не возражаете, то мы можем пообщаться в вашем номере…
– Обычно я в свой номер кого попало не вожу, – с не менее вежливой улыбкой схамничал Лукаш, – но раз уж вы настаиваете…
– Ну что вы, – прищурился американец, продолжая держать чуть поблекшую улыбку на лице. – Я не настаиваю, я прошу вас… Если бы я настаивал, то сюда приехала бы группа, вас вежливо, но настойчиво пригласили бы в машину…
– Вызвали бы российского консула, – в тон ему подхватил Лукаш. – Я забыл, или все еще существует эта смешная бумага про особый статус граждан России на территории Соединенных Штатов?
Улыбка, наконец, ушла с лица специального агента. Наверное, чтобы не позориться.
– Вы, простите, убили человека, – сказал агент. – Гражданина Соединенных Штатов, как бы там потом все ни повернулось. И мне кажется, что…
Лукаш достал из кармана телефон, демонстративно посмотрел на время.
– Сейчас половина девятого. В одиннадцать часов состоится пресс-конференция, на которой я должен присутствовать. Мы уложимся в это время?
– Непременно, – сказал американец.
И, в принципе, не соврал.
В мелочи он не лез, вопросы строил ясно, четко и вроде бы без двойного дна.
– Откуда вы узнали о месте пребывания генерала Колоухина?
– От своего шефа.
– А шеф?..
– Лучше спросить у него.
– Да, конечно. Почему генерал решил вас убить?
– Лучше спросить у него, – сказал с улыбкой Лукаш, и агент тоже улыбнулся.
– А почему он убил своего помощника – лучше спросить у помощника или у самого генерала? – уточнил фэбээровец.
– Я полагаю – очная ставка все прояснит.
– Логично. Сколько прошло времени с момента смерти генерала Колоухина до вашего выхода из дома? – специальный агент чуть прищурился, скорее, только наметил прищур, может быть, даже не отдавая себе в этом отчет.
Еще могло оказаться, что Лукашу этот прищур примерещился, в последнее время Лукашу постоянно что-то чудится. Не мог же человек, не просто так человек, а целый специальный агент, вот так запросто и по-детски демонстрировать начало действительно серьезного разговора. Он бы еще флажком помахал, привлекая внимание собеседника к тому факту, что просто треп закончился, и началось копание в значимом для собравшихся дерьме.
– Минуты две… – чуть задумавшись, ответил Лукаш. – Ну – пять. Или около того. Мне показалось, что я вышел сразу, но тут я мог и ошибиться. У меня образовалась дыра в левом бицепсе, боли я сразу не почувствовал, отобрал пистолет у Колоухина и выстрелил. Грохот, отдача, пороховая вонь… Потом я увидел кровь у себя на рубашке, почувствовал запах крови… своей и генерала… Пистолет я, кажется, уронил… Я даже перевязывать
– Мы спросим, – пообещал фэбээровец, – но пока не можем отправить людей в Бриджтаун…
– Тогда у Джонни спросите. У Джона Стокера. Он был в том же доме…
– У Стокера мы уже спросили. Он сказал, что не помнит. Лежал без сознания, пришел в себя только после того, как ему на голову вылил воду помощник шерифа.
– Тогда придется поверить мне, – Лукаш поднял руку, наставил указательный палец на специального агента. – Можно попытаться засечь. «Бах!», о боже, я убил человека! Срань господня, меня ранили! Где же шериф?! И я выхожу на крыльцо. Вообще получается не больше минуты. Прибавим мои передвижения по комнате, дадим время на осознание случившегося… Нет, меня не тошнило по поводу убийства, я не падал на колени с криком «Не-е-е-ет!!!». Пять минут с запасом. А почему это вас интересует? Вы полагаете, что я мог чего-то там перетаскивать с места на место? Убил генерала, а потом переставлял мебель, чтобы скрыть свое преступление?
– Просто уточняем, – американец заставил себя вежливо улыбнуться. – В протоколе должно значиться все подробно… бюрократия, сами понимаете…
«Понимаю, – мысленно подтвердил Лукаш. – Еще как понимаю. Нельзя же просто так заявить в голос, что интересуется Федеральное Бюро не столько самим фактом смертоубийства – грохнули генерала, объявленного в розыск, и черт с ним – очень хочется кому-то выяснить, а не мог ли журналист Лукаш прошерстить по-быстрому вещички убиенного на предмет военных и государственных тайн Соединенных Штатов? Сам-то он, журналист Лукаш, не скажет, а вот если прикинуть все по внешним признакам… Два выстрела почти подряд и появление счастливого русского пред ясными очами обитателей Бриджтауна. Менее пяти минут – ничего он не искал и не находил. Более… Возможны варианты.
– Я слышал, вы привезли с собой оружие…
– «Глок» я отдал полицейским, – быстро сказал Лукаш.
– А «кольт» и винтовку?
– Мы с шерифом решили, что ему это не нужно, а мне… сувенир, если хотите… Я понимаю, что это незаконно, но… С детства мечтал о таких пушках. «Кольт» почти с тяжелый пулемет калибром, представляете? Я увидел – обалдел и не смог расстаться. Или я совсем уж глупость совершил?
– Да ради бога! – махнул рукой агент. – Зарегистрируйте только. Не думаю, что будут проблемы. Если вам нужно – мы поддержим вашу просьбу. Сегодня-завтра…
– Большое спасибо! – почти искренне воскликнул Лукаш. – Может, водочки? У меня есть неплохая.
– Спасибо, мне еще работать, а на дворе жара. Боюсь, развезет, – фэбээровец достал из кармана записную книжку и перевернул несколько листков. – Да, чтобы не забыть… По поводу нападения на вас…
– И Джонни.
– Да, конечно, и Джонни. Что вы можете по этому поводу сообщить? Кто, сколько, с какой целью?
Все это было произнесено с похвальной небрежностью, и заход этот в записную книжку тоже был отыгран профессионально. Ерундовский вопрос, дежурный, чтобы закрыть тему. Ничего агентство не может – да и не собирается – предъявить русскому журналисту, просто набирает материалы для бумаги, которая прикроет задницу агентства в случае чего.