Прощай, Германия!
Шрифт:
Долгожданная Родина встретила возвращенца повальным дефицитом всего и очередями даже большими и протяженными, чем до отъезда на войну. Самые многолюдные толпы были за спиртным, порой у входа в магазин толкались несколько сотен жаждущих и страждущих мужчин и женщин. Народ ругался, проклинал правительство, коммунистов и торгашей. Больше всего доставалось новому вождю нации. И как только не называли зачинщика перестройки: Горбач, Горбатый, меченый, пятнистый, болтун, ботало, трепач, ученик комбайнера. Милиция пыталась управлять процессом, но от этого регулирования, наоборот, создавалась только еще более бестолковая
Эдик не мог себя пересилить и стоять в винных очередях, предпочитая переплатить спекулянтам, стоявшим за углом магазина, или ночным таксистам. Порою хотелось посетить с супругой хороший ресторан и оторваться по-купечески, с размахом, однако было уже не до кутежей, средства слишком быстро таяли…
От навалившегося отчаяния спас друг Афоня, внезапно прилетевший в сырой сентябрьский Питер. Старшему лейтенанту редкостно повезло, замену прислали на месяц раньше срока, и он сразу помчался на малую родину кутить. Да в гости явился не один, а с другим приятелем-заменщиком, старлеем Игорьком Керимгаджиевым. Напарник Афанасьева был гремучей смесью казаха и представительницы народов Крайнего Севера: кряжистый, кривоногий, смуглолицый и скуластый, с глазами узкими, как щелочки. Громобоев в полку видел его лишь пару раз на совещаниях, ведь Игорь служил на дальней заставе, где-то на джелалабадской дороге.
– Чего сидите дома, киснете? – накинулся на молодоженов Сашка. – Скоро заплесневеете и мхом покроетесь. Я должен завтра к мамке в деревню заскочить, послезавтра улетаю в Одессу, а сегодня едем развлекаться в «Север»!
Почему бы и нет? Поехали! Ведь Громобоев последний раз в ресторане был больше года назад, в отпуске, а услышав слово «ресторан», сразу захотелось послушать цыган, потанцевать, и посидеть за столиком, и хорошенько выпить в приятной компании. Сборы не затянулись, да и попробуй промедлить с этим Афоней!
Был вечер буднего дня, и заведение оказалось полупустым. Заказали столик в уголке перед эстрадой, приятели уткнулись в винную карту и меню. В зале стоял приятный полумрак, из магнитофонных колонок лилась тихая музыка. Сашка отнял у всех меню и взялся распоряжаться, сделал заказ с шиком, с размахом. Побольше рыбки (осетрина, горбуша, селедочка под водочку), мясное ассорти, несколько салатов, шашлык…
– И еще вот это и это. – Афоня тыкал пальцем в наименования блюд. – Да поживее, братец!
Едва официант подал первые салаты, графин водки и бутылку шампанского, замелькали бокалы, и друзья принялись неумеренно поглощать спиртное. Как говорится, «понеслась душа в рай». Особенно старался Сашка, соскучившийся по свободе и большому городу. Афанасьев налил себе в большой бокал холодной водки до краев.
– Не слишком ли гонишь? Лихо стартуешь! – робко попытался предостеречь друга Громобоев.
– Не мешай и сам не сачкуй! – отшутился Сашка, поднял бокал, рявкнул: – За встречу! – и влил содержимое в свою большущую глотку.
Эдик и Игорь ополовинили рюмки, а Ирка чуть пригубила из фужера шампанского.
– Э-э-э, так не пойдет! Не сачковать! А ну-ка, живо выпили за мое здоровье! – Афоня повторил дозу, заставив всех выпить до дна.
Дальше дело пошло живее, особенно под горячее. И надо же такому случиться, что собирающегося вот-вот жениться Афанасьева после распития третьего графина, как обычно, потянуло на баб!
Рядом, через столик, наискосок, сидела тихая компания: седой, коротко стриженный мужчина в годах, примерно лет за пятьдесят, в военной морской форме, и совсем юная девчонка, лет девятнадцати. Спутница была явно не дочь. Афоня оценивающе посмотрел на соседей. Странная пара, вернее, совсем не парой была она ему: девица в самом соку, а мужичок выглядел как плешивый пес. Капитан первого ранга то и дело шептал подруге мокрыми губами что-то на ушко, пожирал ее похотливым взглядом, поглаживал руку, нежно приобнимал.
– Этот старый кобель явно какой-то начальник, – безапелляционно заявил Саня. – Наверняка захотел злоупотребить служебным положением… А вот я сейчас сниму девочку, приглашу пару раз потанцевать – и она моя!
Афоня резко отодвинулся, да так, что попадали рюмки на столе, встал на нетвердые ноги и направился к соседям. Незваный кавалер поклонился, приглашая на танец, девушка взглянула на своего спутника, тот скривился, но отказать не сумел. Богатырь Афанасьев аккуратно поддерживал партнершу, стараясь в медленном танце не оттоптать ей ноги, что-то бойко вещал на ушко.
Эдик заметил, как тяжелые ладони Афони продвинулись от талии к бедрам и далее ниже, пошарив по попке. Девушка раскраснелась, шаловливые руки вернула на место, но промолчала и бурно не протестовала. Коренастый моряк за столом напрягся, но тоже молчал, косясь на превосходящие силы противника, хотя, откровенно говоря, в честной драке один на один громадному Афоне помощники были совсем не нужны. Саня вернул барышню на место, галантно раскланялся, вернулся к друзьям.
– Не проститутка! – громко поведал он приятелям, грузно рухнув в кресло. – Сказала, что денег не берет и что я ошибся! Но и этот мореман – не папаша и даже не моряк! Коллега по работе! Он тыловик – заводская госприемка.
Афанасьев плеснул для храбрости граммов пятьдесят, пригубил, закусил осетриной и подмигнул Громобоеву:
– Повторим лобовую атаку!
Афоня решительно направился к соседям.
– Потанцуем? – громко, настойчиво произнес Саня, нарываясь на скандал.
– Разве не видите, что ваше общество неприятно девушке? – возмутился морячок. – Молодой человек, вы пьяны и навязчивы! Идите и проспитесь! Оставьте мою дочь!
– Вот именно! Я – молодой человек! А ты – старый хрыч! Не стыдно клинья подбивать к невинной девушке?
Дочь!.. Верно, тебе она в дочки годится, а мне – в жены! Пойдешь за меня, красавица? Я не шучу!
У раздолбая Сашки так было всегда: мимолетные знакомства переходили в пылкую влюбленность, затем следовали предложение руки и сердца, бурный секс и спустя месяц охлаждение и расставание.
Девица покраснела, но промолчала, она явно не знала, как ей поступить, пожилой поклонник был ее хорошим знакомым, изредка дарил дорогие подарки, оказывал всяческие знаки внимания… Но уж больно хорош был этот молодой верзила!