Прощай, моя красотка
Шрифт:
Рандэлл взял портсигар двумя руками и открыл его. Он был пуст. Три папиросы исчезли.
Я сильно сжал зубы и попытался удержать усталость на лице. Это было нелегко.
– Вы видели, как он брал отсюда папиросы?
– Нет.
Рандэлл холодно кивнул.
– Он пуст, как видите. Но он был пуст уже в его кармане. В портсигаре мы нашли немного пыли. Я собираюсь провести ее экспертизу. Я не уверен, но мне кажется, что это марихуана.
Я сказал:
– Если у него и были такие сигареты, то, я думаю, он мог бы выкурить парочку сегодня
Рандэлл аккуратно закрыл портсигар и толкнул его на место.
– Все на этом, - сказал он.
Я вышел.
Туман рассеялся, и звезды были такие же яркие, как искусственные хромированные звезды на театральном небе из черного бархата. Я ехал быстро. Мне очень хотелось выпить, а бары были закрыты.
Глава 13
Я встал в девять, выпил три чашки черного кофе, подержал затылок под струей ледяной воды и прочитал две утренние газеты. Во второй было сообщено о Лосе Мэллое, но Налти не упомянул его имени. О Линдсее Мэрриоте не было ни слова.
Я оделся и съел два сваренных всмятку яйца, выпил четвертую чашку кофе и оглядел себя в зеркале. Под глазами все еще были темные круги. Я уже открыл дверь, чтобы уйти, когда зазвонил телефон. Это был Налти. Его голос звучал скороговоркой, но далеко н - Марлоу?
– Да. Ну что, вы его взяли?
– сразу поинтересовался я.
– О, конечно. Мы его взяли. На линии Вентура, как я и говорил. Ну, парень, мы и повеселились! Шесть футов, шесть дюймов, здоров, как бочка, ехал в Сан-Франциско на ярмарку на машине, взятой напрокат. Пять кварт выпивки на переднем сиденье, и он пил и Он остановился, а я перебирал в мозгу различные остроты, но ни одна не соответствовала моменту. Налти продолжал:
– Он порезвился с нашими ребятами, и когда они устали так, что захотели спать, он оторвал крыло от их машины, вышвырнул радио в кювет, откупорил бутылку и заснул. Ребята молотили его дубинками по башке минут десять, пока он обратил на это внимание. К - А где смеяться?
– спросил я.
– Вы бы не говорили мне всего этого ради торжества.
– Это был не Лось, - дико сказал Налти.
– Эту птичку зовут Стояновски, живет в Хемете, и он как раз окончил работать на подземных работах в том туннеле Сан Джек. Женат, четверо детей. Как она убивается! А что насчет Мэллоя?
– Ничего, у меня болит голова.
– Когда у тебя будет немного свободного времени?..
– Не думаю, что скоро, - перебил я.
– Слава богу, все по-старому. А когда будет страшный суд над неграми?
– А тебе-то чего беспокоиться, проворчал Налти и повесил трубку.
Я поехал на бульвар Голливуд, поставил машину на стоянку и поднялся на свой этаж, открыл дверь маленькой приемной, которую я никогда не закрывал на ключ на случай, если клиент захочет меня подождать.
Мисс Энн Риордан оторвалась от журнала и улыбнулась мне.
На ней был костюм табачного цвета и белый свитер с высоким воротником. Ее волосы при свете дня казались золотисто-каштановыми, а на голове была шляпа с тульей не больше стакана и с такими полями, что из них можно было сшить еще и пальто. Она лихо дер - Я не знала, когда вы начинаете работать - сказала она.
– Пришлось подождать. Я полагаю, ваша секретарша сегодня не работает?
– У меня ее нет.
Я прошел через приемную и открыл внутреннюю дверь, затем выключил звонок сигнализации, который начал трезвонить у наружной двери.
– Прошу в мои покои частного размышления.
Она прошла передо мной, оставив за собой таинственный аромат сандалового дерева, и остановилась, глядя на пять зеленых папок, потертый ржаво-красный ковер, пыльную мебель и не слишком чистые тюлевые занавески. Она посоветовала постирать их, я предлож Она аккуратно поставила большую замшевую сумку на край покрытого стеклом стола, откинулась назад и взяла одну из моих сигарет. Я обжег палец, зажигая ей бумажную спичку.
Она пустила веер дыма и улыбнулась из-за него, слегка обнажив ряд прекрасных крепких зубов.
– Вы, вероятно, и не надеялись увидеть меня так скоро.
– Как ваша голова?
– Плохо. Нет, не надеялся.
– В полиции с вами обошлись ласково?
– Так же, как обходятся всегда.
– Я вас отвлекаю от чего-то важного?
– Нет.
– И все равно, мне кажется, вы не рады мне. Я набил трубку, протянул руку к спичкам, аккуратно раскурил табак. Она наблюдала с одобрением. Курильщики трубок - солидные мужчины. Ей еще предстояло разочароваться во мне.
– Я пытался выгородить вас, - сказал я.
– Не знаю точно почему. Однако случившееся теперь меня не касается. Я наслушался издевательств прошлой ночью, плюхнулся в постель с бутылкой, а теперь дело за полицией: меня предупредили, чтобы я оставил попыт - Вы меня выгородили потому, что полиция не поверила бы, что ленивое любопытство привело меня в низину прошлой ночью. Они бы стали подозревать меня в чем-то предосудительном, долбили бы меня до одурения.
– Откуда вы знаете, что я думал именно так?
– Полицейские тоже люди, - уместно заметила она.
– Они с этого начинают, я слышал.
– О, утром вы циник, - она оглядела комнату ленивым, но обшаривающим взглядом.
– У вас все в порядке? Я имею в виду финансы. То есть, вы много зарабатываете? А то такая мебель...
Я тихонько рыкнул.
– О, я чувствую, мне надо попробовать не совать нос не в свои дела и не задавать наглых вопросов, не так ли?
– А получится ли, если вы попробуете?
– Теперь мы оба задаем наглые вопросы. Скажите, почему вы покрывали меня? Только ли из-за рыжих волос и красивой фигуры?
Я ничего не ответил.
– Тогда попробуем так, - бодро сказала она.
– Хотели бы вы знать, кому принадлежало нефритовое колье?
Мое лицо застыло. Я упорно думал, но не мог вспомнить точно. Наконец я вспомнил. Я ей ничего не говорил о нефритовом колье.
Я взял спички и снова закурил трубку.
– Не очень, - сказал я.
– Зачем?
– Затем, что я знаю.