Прощай — прости
Шрифт:
Решив, что от всех этих походов безумно проголодалась, Джо предложила перекусить в пабе.
— Там отличные сэндвичи, — сказала она, и подруги направились к небольшому пабу на Мэри-стрит. В сердце оживленного торгового квартала старомодный и уютный паб казался прохладным и гостеприимным оазисом. Все места были заняты посетителями, которые руководствовались простым правилом: если хочешь съесть вкусный ланч сидя, нужно не бродить вокруг да около, а сразу бежать сюда. В воздухе витал аромат готовящегося на углях цыпленка, жареного сыра и картофеля с чесночным соусом. Джо
— Как думаешь, что заказать? — бормотала она, изучая написанное от руки меню. — Сэндвич из чесночного хлеба с беконом и помидорами или цыпленка по-каджунски с жареными грибами… ммм? Здесь просто великолепная кухня. Я могла бы съесть по две порции всего, что есть в меню! Но сегодня будет… цыпленок. Да, решено.
— «Сэндвич с сыром и салатом». Должно быть, вкусно, — вяло отозвалась Эшлин. Ей почему-то перехотелось есть. — Пожалуйста, сыр и латук с ржаным хлебом, — с улыбкой сказала она молоденькому официанту, который подошел к ним, держа наготове ручку и блокнот. — И маленькую бутылку белого вина, если у вас есть охлажденное. — Эшлин еще раз улыбнулась парню, но он уже преданно смотрел на Джо, изо всех сил стремясь понравиться симпатичной брюнетке, которая, решая, что еще заказать, нервно покусывала пухлые губы.
«Разве это не замечательно — обладать таким воздействием на мужчин», — размышляла Эшлин, наблюдая, как официант заискивает перед Джо. Она уже привыкла, что компания Джо означает абсолютное отсутствие мужского внимания к ее персоне, но никогда не ревновала к этой способности подруги. Просто Эшлин не считала себя привлекательной настолько, чтобы конкурировать с невероятной сексапильностью Джо.
Ничего не изменилось с тех времен, как они вместе снимали квартиру. Эшлин могла часами прихорашиваться, подкручивать ресницы ужасными щипцами, румянами дорисовывать себе высокие скулы, но все равно рядом с Джо чувствовала себя недостаточно красивой и элегантной.
Джо всегда выглядела превосходно: ни потертые джинсы из «секонд-хэнда», ни растрепанные волосы не уменьшали ее очарования ни на йоту. Мужчины, околдованные ее чарами, не давали ей проходу. «Они сползаются, как слизняки к бегонии», — острила она.
— Пожалуйста, цыпленка и картофель с чесночным соусом, — уверенно сказала Джо. — И чашку кофе. У вас есть без кофеина?
— Конечно, — пролепетал официант. — Желаете еще чего-нибудь?
— Нет, спасибо.
— Странно, что он не предложил тебе массаж и бокал шампанского, — заметила Эшлин, когда изнывающий от страсти юноша отошел достаточно далеко.
— Все парни одинаковы, — беспечно ответила Джо, удобнее устроившись в кресле. — Достаточно улыбнуться — и они уже представляют тебя без одежды.
— Ну, не в моем случае. Недавно я улыбнулась пареньку, который заворачивает покупки в супермаркете, и он посмотрел на меня так, словно я сбежала из психушки. — Эшлин тяжело вздохнула. — С чего бы незнакомцам любезничать со мной, если даже муж презирает меня.
«Валиум» перестал действовать, и Эшлин снова почувствовала
— Не расстраивайся, Эш. — Джо успокаивающе погладила ее по коленке. — Не мучай себя напрасно. Это не твоя вина.
— Нет, моя, моя, — запричитала Эшлин, — во всем виновата только я. Я оттолкнула его. Неудивительно, что он ушел к другой женщине. — Она беззвучно заплакала. Слезы катились по щекам, плечи вздрагивали.
Подруга крепко сжала ладонь Эшлин — больше она ничего не могла сделать для нее.
«Чертов ублюдок», — зло подумала Джо.
— Сырный сэндвич и вино. — Официант быстро подал Эшлин тарелку с бутербродом, винный бокал и маленькую зеленую бутылку. — И цыпленок, — тембр его голоса изменился. Он аккуратно поставил большое, красиво сервированное блюдо перед Джо. — Кофе будет готов через минуту, — добавил он, с надеждой поглядывая на молодую женщину.
Она проигнорировала его.
— Эш, нельзя расклеиваться, нельзя, — мягко сказала Джо. — Он ушел, но твои мальчики с тобой. Сейчас ты нужна им больше, чем когда бы то ни было. Не подведи их.
Она взяла бумажную салфетку, заботливо разложенную перед ней официантом, и протянула Эшлин.
— Сморкайся, — скомандовала Джо. Эшлин повиновалась. — Послушай, мне бы очень хотелось, чтобы ничего подобного не произошло. Но нас бросили, Эш, и этого уже никак не изменишь. И все же у нас есть выбор: мы можем опустить руки, рыдать целыми днями, умолять их вернуться и надоедать своими жалобами всем подряд. — Джо глубоко вздохнула. — Мы можем выбрать роль жертвы. Мой ребенок будет неудачником, потому что я испортила все с самого начала, а близнецы превратятся в маленьких гангстеров, пока вы с Майклом будете выяснять, кто лучший родитель. Эш, мы не можем так поступить с нашими детьми!
Эшлин покачала головой.
— Мы должны бороться, и мы справимся со всем, полагаясь только на себя, — голос Джо звучал уверенно и твердо. Ее слова должны пробить брешь в непроницаемой стене скорби, которой Эшлин окружила себя. — Возможно, Майкл еще и прибежит назад, но нельзя просто сидеть и ждать, когда это случится. Ты должна быть сильной и независимой, как и я. Кто знает, — горько усмехнувшись, добавила она, — может быть, Ричард в эту минуту в панике наговаривает сообщения на автоответчик, умоляя простить его… — Джо замолчала. В ее словах было больше сарказма, чем надежды.
Она вспомнила, какой злостью пылало лицо Ричарда вчера: она впервые посмела пойти против его воли. Вероятность того, что он изменит свое отношение к появлению ребенка, была равна вероятности того, что через шесть месяцев она сможет надеть свои любимые узкие джинсы.
— Ты права, ты абсолютно права. — Эшлин решительно сморгнула слезы и вытерла глаза салфеткой. Она потянулась за бутылкой вина, наполнила бокал и сделала большой глоток.
— Я знаю, что он уже никогда не вернется, понимаешь? — Голос Эшлин дрожал. — Я просто не хочу думать об этом. Не хочу верить. Я хочу жить в счастливом мире, пусть и выдуманном, но в котором все хорошо, в котором Майкл просто ушел на работу и вечером вернется домой.