Прощай, Жаннет
Шрифт:
– Тогда, возможно, есть какая-то доля правды во всем том трепе – про нее и Байдермана.
– Не Байдерман, – быстро сказал Филипп. – Американец, Кэрролл. Ты знаешь, владелец той компании Швебель, и он в этом тоже заинтересован. Вполне естественно, что он хочет объединения.
– Все равно я не понимаю, чего ты так беспокоишься, – заметил Марлон.
– Я же не Карл Лагерфельд, – разозлился Филипп. – И не хочу быть еще одной Хлоэ или Селеной.
– Жаннет до них далеко, – сказал Марлон. – Почему бы тебе не плюнуть на все и не начать свое дело? Сделай такие модели, чтобы их невозможно было производить массово, чтобы их
– Легче сказать, чем сделать, – мрачно ответил Филипп. – Ты и не представляешь, как эта публика навострилась сбивать цену.
– Ну, если тебя „сделали», значит, „сделали», – философски заметил Марлон. – У тебя есть выбор: или готовить коллекцию, или уходишь.
– Куда я пойду? – заныл Филипп. – Если я сейчас уйду, со мной будет покончено как с кутюрье.
– Тогда у тебя нет выбора, – подвел итог Марлон.
– Это точно, – угрюмо согласился Филипп. Марлон молча курил.
Филипп встал.
– До смерти хочется позвонить ей и сказать, что я не приду на ее дурацкий ужин.
Марлон покачал головой.
– И сделаешь ошибку. Ты должен делать вид, что во всем с ней согласен. Если ей покажется, что ты саботируешь, берегись.
– Стерва, чтоб ей пусто было! – выругался Филипп. – Хитрая стерва, и лесбиянка к тому же.
Жаннет входила в комнату, когда зазвонил телефон. Она сняла трубку и услышала знакомый английский акцент.
– Что ты делаешь сегодня вечером?
– Патрик! – воскликнула она. – А я думала, что ты в Африке, на сафари. Когда ты вернулся?
– Вчера, – ответил басом лорд Патрик Рирдон. – Я подумал, может, мы поужинаем и я покажу тебе свой лучший трофей.
– Льва?
– Да нет, – засмеялся он. – Своего нового слугу. Черный-пречерный африканец, у которого член на десять дюймов длиннее набедренной повязки. Как только я его увидел, сразу решил, что должен доставить к тебе.
– Ты с ума сошел, – захохотала Жаннет.
– Разве? – спросил, он хмыкнув. – Уж я-то знаю, от чего ты заводишься. Только тот мужик может конкурировать с вами, бабами, у которого огромный член. И тут у моего парня нет конкурентов. Может четыре раза кончить без перерыва.
– Патрик, Патрик, – укоризненно остановила его Жаннет. – Ну что мне с тобой делать? Ты просто больной.
– Как и мы все, верно, лапочка? Так приходи ужинать. Я только посмотрю.
– Никак не могу, – отказалась она. – У меня сегодня званый ужин. – Ей пришла в голову идея. – А почему бы тебе не присоединиться к нам? Если хочешь, я пошлю за тобой машину.
– Да я в Лондоне, – сказал Патрик.
– Тогда каким образом я попала бы к тебе на ужин?
– Я собирался послать за тобой самолет, – ответил он.
– Точно так же ты можешь вернуться в Париж, – сказала она. – Я пошлю Рене за тобой в Ле Бурже.
– А когда у тебя ужин?
– Коктейли в половине девятого. Раньше половины десятого мы за стол не сядем. Сейчас около семи. Вполне успеваешь.
– Право, не знаю, – ответил он нерешительно. – Знаю я ваши званые вечера. Ужасная тощища.
– На этот раз будет веселее, – сказала Жаннет. – Моя младшая сестра прилетела из Калифорнии. Мы друг друга десять лет не видели. Воссоединение, так сказать.
– Она на тебя похожа? – спросил Патрик.
– Ничего общего. Она в твоем вкусе. Ну, знаешь, красивая загорелая блондинка, вроде тех скандинавских девиц, за которыми ты вечно волочишься. И ей всего семнадцать.
– Ты разбудила мое любопытство, – оживился Патрик. – Уж раз ты отказываешься выйти за меня замуж, может, она согласится?
– Значит, будешь?
– Пришли Рене в аэропорт к девяти часам, – попросил он.
Лорд Патрик Рирдон, наследник титула и один из самых богатых людей Великобритании, не интересовался в жизни абсолютно ничем и был ярым приверженцем гедонизма. Жаннет часто слышала от него, что нет совершенно никаких стимулов работать, потому что, как бы он ни старался, ему не хватит жизни, чтобы истратить все, что ему досталось по наследству. Когда он заявил об этом на первом после смерти отца заседании директоров, душеприказчики не стали возражать. Они остались во главе компаний, а большего и желать не могли. Проделав все необходимые финансовые операции, чтобы Патрик был доволен, они продолжили управлять его делами.
Но, если бы Жаннет вышла за него замуж, ей не пришлось бы идти на поводу у таких дельцов, как Кэрролл. Патрик мог обеспечить им безбедное существование в течение года, подписав один чек на сумму, слегка превышающую его недельные траты. Но он стремился к другому. Он хочет владеть всем ее временем, чтобы они посвятили себя тому, что он называл причудами, забавами и фантазиями.
Она отвернула кран и добавила в воду ароматическое масло, специально для нее изготовляемое на parfumerie [50] в Грассе. Быстро села в ванну и откинулась назад, позволяя воде ласкать тело. Жаннет нравился запах и то, как мелкие капли масла оседают на коже, делая ее мягкой и гладкой, как шелк. Soie. „Когда-нибудь я начну продавать это масло», – подумала она. Все кутюрье имеют собственные духи. Диор. Сен-Лоран. Живанши и многие другие. Рынок здесь огромный. Но надо торопиться, если она промедлит, можно опоздать. Soie. Шелк. Нет другой такой ткани – ни натуральной, ни искусственной, – которая бы так ласкала кожу. Soie. Когда-нибудь она это сделает. Может, когда показ коллекции будет позади, у нее найдется время.
50
Парфюмерная фабрика (фр.).
Не успела Жаннет выйти из ванной, как зазвонил телефон. На этот раз звонила Стефани.
– Хочу узнать, в чем ты сегодня будешь, – спросила подруга.
– Надену смокинг, – ответила Жаннет.
– Прекрасно. Я тоже.
– Нет, – быстро сказала Жаннет. – Это будет чересчур. Моя сестренка тоже хочет надеть смокинг. Надень то чудное желтое платье, что я тебе подарила на прошлой неделе.
Стефани помолчала.
– Ладно, – наконец ответила она. Жаннет услышала в голосе колебание.
– В чем дело?
– Я ревную, – призналась Стефани. – Раньше только мы с тобой носили смокинги.
Жаннет рассмеялась.
– Не глупи. Нет повода для ревности. Она же моя сестра.
– Какое это имеет значение? – возразила Стефани. – Моей первой любовью была моя старшая сестра. Это продолжалось годы.
– Вот теперь ты и вовсе говоришь глупости, – рассердилась Жаннет.
– А на ночь я смогу остаться? – спросила Стефани. – Я хочу любить тебя.
Жаннет начала заводиться.
– Нет, – ответила она коротко. – Я же тебе все объяснила еще до ее приезда. Пока Лорен здесь, мы с тобой – как все.