Прощайте, колибри, хочу к воробьям!
Шрифт:
– С ума сойти, я даже не знала, что так делают. Ох, у меня уже слюнки текут.
Между тем Пафнутий вскочил на стул и с весьма благонравным видом уселся, не сводя с меня глаз. Мне было так хорошо и уютно здесь, я сама себе удивлялась.
Наконец Костя поставил на стол большую миску с крышкой.
– Ну вот, Женечка, чем богаты…
Пельмени были выше всяких похвал. Маленькие, изящные, они буквально таяли во рту.
– Как вкусно! – простонала я. – Костя, это шедевр!
– А давайте выпьем, пока не наелись, а то
– Давайте! За ваш чудесный дом и за вас!
– Спасибо, – смутился он.
– А чего вы смущаетесь?
– Да нет, просто…
– А вы давно сюда переехали?
– Полгода уже.
– И как вам на такой высоте?
– Мне – замечательно!
– А вы не боитесь за Пафнутия?
– Я обезопасил все по максимуму. Можно вам еще положить?
– Нужно!
– Как приятно, когда женщина ест с таким удовольствием. А знаете, вы первая женщина, которую я пригласил на пельмени. Обычно я готовлю их для мужской компании.
– Это надо воспринимать как комплимент?
– Безусловно!
– А почему так?
– Да понимаете, я с одной девушкой… имел дело… позвал ее на пельмени, а она сказала: «Какой ужас! Мясо с тестом – это противоречит всем принципам раздельного питания». Ну я и заткнулся.
– Но, как я поняла, вы… имели дело не с одной девушкой?
Он рассмеялся:
– Конечно, нет! Но просто я решил не метать бисер. Приглашал их в кафе, пусть сами выбирают… Или пусть сами готовят.
– Ну и как, готовили?
– Бывало! Они же уверены, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
– А в вашем случае это не так?
– Абсолютно! Я ведь и сам недурно готовлю. А вы, Женя?
– Я? Нет, я умею кое-что, но не люблю. Не моя стихия.
Он очень пристально смотрел на меня, но мне не удавалось ничего прочесть в этих черных глазах. Вот у Фарика глаза тоже черные, но в них я легко читаю, а тут – нет.
– Костя, что вы на меня так смотрите?
– Как?
– В том-то и дело, что я не могу понять. У вас глаза какие-то непроницаемые, что ли…
– Я смотрю на вас, Женечка, с восторгом и… нежностью. Вы мне жутко, просто жутко нравитесь. Я таких еще не встречал…
– Ерунда! Просто, судя по девушке с браслеткой, не в том пруду рыбку ловили!
Я решила сбить его с патетики, я ведь через два дня улетаю… Хотя должна сознаться, что его слова доставили мне огромное удовольствие.
И он сразу все уловил.
Когда мы уже пили кофе с мороженым, он спросил:
– Женечка, а что вы будете делать в Голландии?
– Сама еще толком не знаю. Дело в том, что Закиров собирается в Амстердаме ставить «Иоланту». Спектакль будет целиком русским…
– Но, насколько я помню, «Иоланта» одноактная опера?
– В первом отделении он дирижирует «Симфоническими танцами» Рахманинова, а «Иоланта» во втором.
– И сколько времени это может занять?
– Насколько я понимаю, месяца два.
– И
– Не думаю. У Фархада очень плотный гастрольный график, и я, вероятно, буду ему нужна не только в Амстердаме. Но там будет видно.
– Он такой красавец, ваш Фархад…
– И что?
– Да ничего, – смутился опять Костя.
В этот момент зазвонил телефон.
– Извините, Женечка!
Он встал и вышел из кухни.
Он мне нравится, он мне очень нравится. И я ему, кажется, тоже… Ну и что? Я уеду. Он останется, за это время у него может появиться еще целая орава баб, и при чем тут я?
Константин закончил разговор, но не спешил вернуться на кухню. Он был растерян. Эта женщина жутко нравилась ему, в ней была какая-то удивительная простота, но именно это его и настораживало. И ведь я ей вроде бы тоже нравлюсь, так почему бы сейчас не подойти, не обнять, все сразу стало бы ясно… Я что, боюсь? Глупо, до чего же глупо! Но факт, боюсь. Боюсь отказа? Или боюсь ненароком обидеть? Черт знает что! Я уж и не помню, когда терзался такими мыслями. Лет двадцать пять назад. И так не хочется с ней расставаться… Кто знает, а вдруг она ждет от меня каких-то действий и обидится, если не дождется?
– Костя, куда вы пропали? – раздался вдруг ее голос.
– Я не пропал! Просто позвонили, надо было найти одну бумагу…
Она сидела, держа на руках Пафнутия, а тот с совершенно блаженным видом ластился к ней и громко пел.
– Мне, наверное, пора, – как-то неуверенно проговорила Женя.
– Нет, Женя, не уходите! – Он подошел сзади и положил руки ей на плечи. Оба вздрогнули. Ага, есть контакт, подумал он и нежно коснулся губами ее волос.
– Женя, Женечка, вы сводите меня с ума, – шепнул он.
И вдруг Пафнутий громко зарычал. Каким-то утробным басом.
Костя невольно отпрянул.
– Это еще что за номер? – фыркнул он. – Ты не кот, а венецианский мавр! А ну, пошел отсюда!
– Костя!
– Нет, ну что это?
– Костя, неизвестно еще, на кого он рассердился, полагаю, на меня, – со смехом сказала Женя.
Кот удалился с явно обиженным видом.
– Нет, Женя, это он решил не подпускать меня к вам, вступился за вашу честь, скотина!
– А ведь он прав, Костя. Зачем спешить?
Я на днях надолго уезжаю, и не стоит…
– Да, может быть… Но… А знаете что, пойдемте в боулинг?
– В боулинг? – крайне удивилась Женя.
– Ну да. Поиграем, разомнемся после пельменей, а потом я отвезу вас домой. На такси, я же пил.
– А что? Я с удовольствием! Давно не была в боулинге. И вообще люблю…
– Вот и чудесно!
– Только сначала я сниму Пафнутия на фоне этого дивного панно.
– Ради бога!
Но Пафнутий куда-то запропастился. Обиделся.
– Костя, пообещайте мне, что как-нибудь снимете Пафнутия и пришлете снимок мне.