Прощения не ждут
Шрифт:
— Если хозяин когда-нибудь встретит этого парня живым, мы — покойники!
В результате они рассказали Иверсу о том, что вздернули Кларенса, и он почти отдал Богу душу, но в последний момент им помешали вооруженные незнакомцы.
Иверс рвал и метал, но все же уехал из Денвера: это была не его территория и чужой штат.
Зима подходила к концу. Жизнь на ранчо текла своим чередом, и только Эвиан извелась, не видя никакого выхода. Она должна была попасть к Зане, во что бы то ни стало ее увидеть, но не знала, как это сделать.
Она видела в окно, что у Надин округлился
Эвиан понимала, что ее борьба, борьба одинокой женщины, обречена на провал, и все же не переставала на что-то надеяться. Она давно задумала устроить в усадьбе пожар, но в зимнее время это было сложно сделать. Пришлось дожидаться весны.
С того времени, как сошел снег и обнажилась пожухлая трава, прошло всего две недели, и местами почва была еще влажной. С гор доносился гул водных потоков. Теплый воздух дрожал над пастбищами, и от них исходил легкий пар. Приближалась горячая пора весеннего клеймения скота, после которой следовал грандиозный праздник.
Никто не ведал планов Джозефа Иверса относительно Эвиан. Похоже, он попросту позабыл о своей молодой жене.
— Он что, собирается держать ее взаперти до скончания века? — порой спрашивал Арни у своей супруги, но Надин не знала ответа.
Эвиан приносили ту же еду, какую ели остальные домочадцы, если нужно — воду для купания. Свои просьбы она передавала через Энни, хотя у нее редко возникали какие-либо желания. За все эти месяцы ни Надин, ни Арни не перемолвились с ней ни единым словом.
Узнав о том, что дочь беременна, Джозеф Иверс обрадовался и похвалил… Арни. Надин надеялась, что родится мальчик, и тогда она, если не заслужит благодарности, то хотя бы не услышит отцовских упреков.
Однажды ночью Эвиан решила, что больше не может ждать. Тем более из каких-то отрывочных подслушанных фраз она узнала, что Иверс уехал в Шайенн.
Осторожно приоткрыв окно, она побросала вниз тряпки, облитые керосином из лампы, вытащила из матраса солому, подожгла ее от тлевших в камине углей и опустила сверху, а потом наблюдала за ползущей вдоль стен дома струйкой огня.
Плотно закрыв створки, Эвиан намочила тряпку водой из кувшина для умывания, чтобы затем приложить к лицу. Когда в комнату повалит дым, надо продержаться как можно дольше, чтобы пламя успело распространиться по усадьбе.
Эвиан сидела, считая минуты; хотя ее нервы были обострены до предела, где-то в глубине души она была совершенно спокойна.
Обитатели дома крепко спали. Арни снилось, что он вновь очутился в поселке углекопов, куда так не хотел переезжать, и что его отчим, у которого почему-то было лицо Джозефа Иверса, отчитывает его за что-то.
Между тем выросшая в краю, где редкий год не случалось лесных пожаров, Надин проснулась, как по команде.
— Дым! — воскликнула она. — Я чувствую запах дыма.
Арни вскочил.
— Да, ты права.
Он принялся лихорадочно одеваться, между тем во дворе уже стучали чьи-то сапоги и слышались крики. Повсюду было слишком много дерева, и местами древесина была, точно порох, а ветер дул достаточно сильно.
— Бери самое необходимое и выбегай на улицу! — велел Арни.
Надин кивнула. Она знала, что сейчас все мужчины бросятся спасать скот, но в ее представлении это было совершенно нормальным. К тому же она вполне могла позаботиться о себе.
Взяв личные вещи, немного своей одежды и того, что она успела приготовить для будущего ребенка, а также подаренную Арни шкатулку, Надин выскочила в коридор. Кто-то из мужчин пронесся мимо нее, едва не сбив с ног и даже не извинившись, но она не обратила на это внимания.
Из дальнего конца дома доносились стук и крики. Надин поняла, что это Эвиан.
Пройдя по коридору, молодая женщина остановилась возле комнаты своей мачехи. Здесь было полно дыма, и она сразу начала кашлять. У нее не было ключа, и она не знала, есть ли запасной, а если есть, у кого он хранится. Как бы Надин ни ненавидела эту девушку, нельзя было допустить, чтобы та сгорела заживо.
— Эвиан! Подожди! Я сейчас попытаюсь найти ключ!
Стук прекратился. Из комнаты не доносилось ни звука. Подождав несколько секунд, Надин побежала назад.
— Вы в порядке, мисс? — спросила Энни, появляясь в коридоре с большим узлом в руках.
— Да. У тебя нет ключа от комнаты мисс Эвиан?
— Нет, мисс Надин. Когда я туда заходила…
— Я поняла, Энни. Иди на улицу. Я сейчас.
Она остановила первого попавшегося ковбоя.
— Надо выбить дверь в комнате мисс Эвиан!
Парень посмотрел на нее так, будто ему предлагали совершить преступление.
— Да, но…
Надин дернула его за рукав.
— Скорее, иначе она сгорит заживо!
Ковбой рвал на себя дверь, но она не поддавалась. Тогда Надин принесла два топора, и они вместе рубили непокорное дерево. Наконец доски треснули, образовался проем, и дальше дело пошло легче.
Эвиан выскочила из комнаты, будто вырвавшийся из клетки зверь, отшвырнула Надин в сторону и унеслась в темноту. Ее подсвеченные пламенем волосы развевались за спиной, словно огненная грива, а глаза были как у обезумевшей лошади. Надин заметила, что при ней нет ни сундучка, ни узла: как и прежде, она убегала в чем была. Ничто не привязывало ее ни к этому дому, ни к этой земле.
В усадьбе распоряжался Арни. На сей раз некому было назначать его главным, просто он сразу понял, самое важное — это не допустить паники. Как ни странно, его слушались. И он тоже слушал тех, кто мог дать дельный совет.
Пространство вокруг дома тонуло в низком дыму. Огонь бежал по земле, словно выискивая для себя пропитание и легко преодолевая препятствия. Там, где падала искра, вскоре вспыхивало пламя.
Выпущенные из загона лошади были такими увертливыми и нервными, что их не удавалось поймать. Взбудораженные запахом дыма овцы бестолково тыкались мордами в изгородь, и ковбои чуть не пинками выгоняли их в проем. Другие мужчины рубили ближайшие к дому деревья, третьи выстроились в цепочку и передавали друг другу ведра с водой.