Прощению не подлежит
Шрифт:
Я пришла раньше и заняла наш любимый столик возле огромного аквариума с яркими непоседливыми рыбками. Посетителей практически не было, обычно все предпочитали проводить Рождественские каникулы в кругу семьи. Я заказала кофе, и как раз когда его принесли, в кафе вбежала подруга, которая выглядела возбужденной и чем-то озабоченной. На мое приветствие она ответила рассеянным поцелуем в щеку, после чего, усевшись за столик и также заказав кофе, сразу перешла к делу.
– Нам с тобой нужно поговорить. Понимаешь…
Она запнулась, подыскивая слова, но ей уже ничего не нужно было мне говорить. Мой взгляд случайно упал на ее нервно переплетенные пальцы и один из них был обвит
Из этого состояния меня выдернула сегодня утром моя подруга Жюли, которая вернулась из отпуска. Она звонила и стучала в мою дверь с такой настойчивостью, что я сдалась и открыла ей.
– Если бы ты не открыла, то через пять минут я бы вызвала службу спасения, – сказала она вместо приветствия.
А потом в недоумении оглядев мое темное тихое убежище, она добавила:
– Что тут у тебя творится? На носу праздник, а у тебя словно в склепе.
Она шагнула к окну, решительно распахнула шторы и повернулась ко мне, уперев руки в бока. Я не выдержала ее изучающего взгляда и пробормотала:
– Я заболела, от света болели глаза и голова, вот отсюда и этот полумрак.
– Лили, я знаю причину твоей болезни и понимаю как это все тяжело.
Она посмотрела мне прямо в глаза и на ее лице мелькнула тень сочувствия, которую она сразу же прогнала и решительно добавила:
– Да, я понимаю, это мучительно больно, но нельзя же так. Ты только посмотри на себя! Где та прежняя Лили, которую я знала? Она бы ни за что не показала свою боль и уязвимость, она бы смеялась, шла дальше с гордо поднятой головой, а не пряталась от бед, словно улитка в своей раковине. Очнись, подруга! Не позволяй сломать себя! Вернись к своей привычной жизни и покажи им обоим кого они потеряли, замечательную женщину и верную подругу.
– Жюли, я не могу, у меня нет сил, – еле слышно произнесла я.
– Ничего, мы их найдем, – не оставляла меня в покое подруга. – И для начала ты отправишься в ванную и приведешь себя в порядок, а то на тебя смотреть страшно, а я пока приготовлю тебе нормальный завтрак. А потом мы вместе отправимся в клуб встречать Новый год.
С первыми двумя пунктами я согласилась, а вот от клуба отказалась. Мне еле удалось выпроводить Жюли, не позволив остаться со мной и заверив, что у меня все будет хорошо. Сначала я решила позвонить сестре, у нее там, в далекой Австралии, приближался Новый год. Мы весело вспоминали детство и болтали бы, наверное, еще пару часов, если бы не Лукас, который капризно напомнил, что их ждут друзья на пляже и что они рискуют все пропустить. Пришлось заканчивать разговор. И вот теперь со мной только этот блокнот, которому я могу все доверить. Но как ни странно с каждым написанным словом мне действительно становится легче, словно тот темный сгусток боли в душе выливается черными чернилами на белые листы, уменьшается и вскоре, я надеюсь, совсем исчезнет и я снова смогу жить полноценной жизнью.
Софи вспомнила тот разговор с сестрой, она изводила ее своими шутками, заставляя смеяться до слез. Она даже ничего не заподозрила, лишь поинтересовалась, почему Лили так похудела. На что та заявила, что решила тоже быть стройной и села на диету.
«Ах, сестренка, если бы ты хоть словом обмолвилась, если бы сказала, что тебе нужна помощь, я бы все бросила и прилетела. И может тогда ты была бы все еще здесь», — с грустью подумала Софи, снова принимаясь за чтение.
3 января 20.. г.
Сегодня ужасно тяжелый день, мой первый выход в свет, после добровольного заточения, а усугубляет все то, что я работаю в одном офисе с Аннет. Мне придется не только с ней встречаться, но и работать в паре над общим проектом, так как шеф, зная нашу тесную дружбу, часто поручал работать в тандеме.
Когда я, глубоко вдохнув, словно перед прыжком в воду, вошла утром в офис, Анет и несколько коллег, окруживших ее, были уже на месте. Слышались поздравления, расспросы по поводу свадьбы и обустройства уютного семейного гнездышка. Слушать эту болтовню было выше моих сил. Я поприветствовала всех и сразу же принялась за работу.
– Наверное, ты будешь подружкой невесты? – спросила Катрин, одна из коллег, подойдя к моему столу.
Либо это была издевка, либо Аннет не сказала за кого собирается замуж. Мне ничего не оставалось, как натянуть довольную улыбку и нарочно завышенным тоном произнести, не отрывая взгляд от лица бывшей подруги:
– Если предложат, буду конечно, я не могу пропустить такое событие.
Аннет что-то хотела мне сказать, подойти ближе, но я взглядом, в котором, наверное, плескалось презрение, пригвоздила ее к месту. Сделав вид, что у меня масса работы, я уставилась в монитор, а пальцы с привычной скоростью забегали по клавиатуре, вот только печатали они только одну фразу: «Боже, дай мне сил, я так больше не могу!» Пребывание в офисе превращалось в изощренную пытку.
Аннет не оставляла попыток поговорить со мной и во время обеденного перерыва направилась к моему столику и начала что-то говорить, но я ее оборвала на полуслове. Во мне волной начала подниматься злость.
– Мне абсолютно безразлично как это все произошло. Но запомни одно – если ты приблизишься ко мне еще раз, ты пожалеешь. Живите, женитесь, мне все равно.
Даже не прикоснувшись к обеду, я выскочила из кафе. А в голове пронеслось: «Если ее присутствие сводит меня с ума, сделаю так, что и ей станет невыносимо находиться рядом со мной». Я вообще не мстительная, по крайней мере, не замечала за собой этого, а тут в меня словно демон вселился. Мы с Аннет разрабатывали совместно проект рекламного буклета, но заказчику не понравилась ни одна из идей. До Новогодних праздников мы придумали еще одну стратегию, и сейчас, похоже, Аннет ее шлифовала. Тогда я меньше чем за час придумала нечто совершенно новенькое, и когда пришла пора демонстрировать работу заказчику, я сделала все, чтобы получить этот заказ и оставить свою подругу ни с чем. Я видела, что она расстроена, но это мне даже доставило удовольствие, я сама на себя была не похожа. И если быть до конца честной с самой собой, то эти перемены мне не очень нравились, но остановиться я уже не могла.