Прошедшее повелительное
Шрифт:
– Лимпусвиль? – задумчиво произнес Дольм. – Лимпусби? Ни разу не слышал о таких. Первым делом тебе надо бежать из Суссвейла. Зэц перекрыл все узлы, и все же ты проскользнул. Теперь он стережет все перевалы. Только четыре перевала.
Д’вард нахмурился, и Дольм, нарисовав на земле карту, объяснил все еще раз, медленнее, помогая себе жестами.
– Вот бы нам сейчас снова Т’лина Драконоторговца! – сказала Элиэль и тут же охнула, вспомнив.
Лицо Дольма на мгновение просветлело.
– Он удрал от меня, если тебя это волнует. Судя по скорости, с которой он взгромоздился на дракона, думаю, он уже на другом краю Носокленда. – Он снова посмотрел на Д’варда. – Наверное, ты права. Отвести его к Тиону будет лучше всего, ведь ни у кого из нас нет денег.
– Тион – бог? – спросил Д’вард, нахмурившись. – Нет боги!
Дольм приподнял бровь.
– Что ж: «Боги да бегут от него; склонят они головы свои пред ним, падут ниц у ног его». – Он подумал немного. – Возможно, ты вовсе не глупо поступила, Элиэль Певица, – я имею в виду, одев его как божьего человека. Жнецы могут и не искать его в таком обличье. И отвести его в Сусс, минуя храм, тоже неплохо. Где лучше спрятать человека, как не в толпе. Если только они не ищут и тебя, конечно.
– О чем это ты? – спросила Элиэль, ощущая легкий озноб.
– Они знают, что ты вовлечена в это, поэтому могут держать труппу под наблюдением на случай, если ты вернешься. Они и за мной могут охотиться, – горько сказал он. – Не думаю, чтобы бывшие Жнецы жили долго.
Она перешла на суссианское наречие, которого Д’вард не понимал.
– Тион! – решительно заявила она. – Мы должны искать помощи у нашего бога!
– Думаю, ты права, – кивнул Дольм, бросая на Освободителя беспокойный взгляд.
53
В Суссе каньон был значительно шире, чем в Руатвиле. Поля понижались уступами – красно-зеленый пейзаж, поверхность которого прорезали морщины высохших рек. Храм Тиона стоял отдельно на плоскогорье – обширный дворец на исполинском подиуме. Золотой купол блестел на тропическом солнце. Храм напоминал огромный торт из белого мрамора, украшенный бесчисленными резными колоннами и причудливыми разноцветными карнизами. Ничего подобного Эдварду видеть не приходилось, хотя это, несомненно, было красиво. Если искать какие-то аналоги на Земле, то определение «гибрид Кремля и Тадж-Махала» подошло бы больше всего. На спускавшихся к долине ярусах белело бесчисленное множество построек поменьше. Они утопали в зелени. Весь храмовый комплекс размерами превосходил маленький городок, расположенный чуть дальше. Да, храм был красив. Да и как иначе – Тион был богом красоты и искусства. И величав – ведь Тион входил в пятерку верховных божеств Вейлов.
Разумеется, там должен был находиться узел, но на расстоянии Эдвард не мог уловить виртуальности. В отличие от Стоунхенджа или Святилища в Руатвиле узел был занят. Эдвард не знал, с кем выступает обитающий здесь дух – с Палатой или со Службой. Элиэль утверждала, что Тион – добрый бог, но участвующие в игре команды не носили формы разных цветов. Эдвард не собирался заходить в клетку, не разузнав побольше про обитающего в ней льва. До сих пор его наставниками были только ребенок и раскаявшийся убийца.
Дольм Актер стал первым взрослым, с которым он смог поговорить после прибытия в Соседство. При всей своей заботе и старании помочь Элиэль оставалась всего лишь ребенком. Дольм говорил медленно и четко, заменяя непонятные слова другими. Ему хватало терпения слушать жалкие потуги Эдварда и поправлять его ошибки, к тому же его слух профессионального актера чутко улавливал отклонения в произношении. В общем, он был неплохим учителем, хотя объяснил, что всякий, кто странствует из вейла в вейл, поневоле становится экспертом по языкам. Каждая долина отличалась собственным диалектом. Чем дальше от дома – тем больше разница.
Сколько долин? Сколько людей?
Дольм не знал ответа на этот вопрос, даже приблизительно. Имелось три основных языка: джоалийский, таргианский и ниолийский – и по меньшей мере по дюжине наречий у каждого. Это по минимуму.
Сколько богов? В ответ последовала лекция по теологии. Главных богов было пять – Прародитель, Владычица, Муж, Дева и Юноша – и множество богов помельче, которые тем не менее были одновременно этими же пятью. Эдвард вспомнил, как его отец говорил, что люди могут поверить во все, во что хотят верить.
Когда усталые путешественники добрели до поворота к храму Тиона, Эдвард уже довольно часто понимал сказанное с первой попытки. Говорить, конечно, было труднее. При всем при том никогда еще новый язык не давался ему так легко. Творились какие-то сверхъестественные вещи, и это нравилось ему все меньше и меньше. Он чужой здесь. Мистер Гудфеллоу… Ох, к черту! Так и с ума сойти можно.
Здесь водятся драконы.
Дороги были почти пустынными. Вчерашнее оживленное движение означало, оказывается, что народ спешил домой с Празднеств Тиона – по описанию что-то вроде ежегодных Олимпийских Игр. Эта мысль навела Эдварда на еще одну. Несколько минут он потратил, пытаясь узнать, есть ли где-нибудь общий для всех богов храм – или, возможно, священная гора. Ни Дольм, ни Элиэль никогда не слышали о таком месте. У каждого бога и богини имелся свой храм, у богов рангом поменьше – молельни и часовни, но центрального клуба для их общих собраний вроде бы не было. Если боги и приглашали друг друга в гости, то делали это у себя дома. Забудь. «Олимп» – всего лишь кодовое название.
Все утро Элиэль оставалась вроде как не у дел и, как следствие, дулась. Дольм начал расспрашивать ее о том, как она попала в Суссленд. Ее ответы подтвердили подозрения Эдварда – она от него что-то утаивает. Узнав о ее театральном прошлом, он теперь лучше понимал ее чуть наигранные позы и напыщенные выражения. Девочка утверждала, что ее похитила богиня, а спас бог. Сильно сомневаясь в этом, Эдвард все же поместил Элиэль во главе списка вещей, в которых хотел разобраться сразу же, как освоит язык. Ему хотелось бы разузнать побольше об этом Т’лине, который помог ей попасть в Суссленд и был при этом другом Крейтона, – особенно после того, как Дольм сообщил, что ему удалось бежать. По роду деятельности этот Т’лин был странствующим торговцем лошадьми, правда, до сих пор Эдвард не видел еще ни одной лошади.
Но почему Служба настолько уступает Палате в эффективности? Почему врагов настолько легче найти, чем друзей? Богиня, которая удерживала Элиэль в Нарше, была несомненным противником. Ее ритуальная проституция ужасно напоминала истории Геродота про храм Афродиты в Вавилоне, которые так интриговали их в пятом классе на уроках греческого. Другим врагом был Зэц с его Жнецами. С ними Тион или против? Со Службой или против?
Обращаться к Тиону слишком рискованно. Этот Т’лин был другом Крейтона, так что положиться на него безопаснее. Нужно найти Т’лина. Только если это окажется невозможным, он рискнет поставить на Тиона.