Прошлое не отпустит
Шрифт:
— Точно.
— Ну и что же вы с этим типом не поделили? — повел плечами Брум.
— Просто Гантер был груб со Стейси.
Брум почувствовал, как у него заколотилось сердце. Он вспомнил, что и Стюарт Грин, по словам Кэсси, поднимал на нее руку. А Карлтон Флинн — на Тони.
Все сходилось.
Кроме того, что Росс Гантер мертв. Положим, совсем не исключено, что и Стюарта Грина с Карлтоном Флинном тоже нет в живых. Да и про пропавших тоже ничего не известно. Бог знает, где их искать.
— Ну а вы, Мэнион? Вы тоже были грубы с ней?
— То есть?
— Я
— Ну, случалось. — Мэнион поморщился. — Но ничего серьезного.
— Ну да, конечно, конечно. — Еще один герой, подумал Брум. — Хорошо, а после суда как у Стейси Пэрис все складывалось?
— Мне-то почем знать? Думаете, она письма мне сюда шлет?
— Это ее настоящее имя — Стейси Пэрис?
— Вряд ли. А что?
— Мне надо отыскать ее. Как думаете, где она может быть?
— Понятия не имею. Знаю, что приехала она сюда из Джорджии. Не из Атланты. Из другого города, кажется, на «с» начинается.
— Саванна?
— Точно.
— Ладно, спасибо за помощь.
Брум поднялся и сделал шаг к выходу. Мэнион смотрел на него глазами собачонки, которую собираются загнать в конуру. Брум остановился. Восемнадцать лет этот человек просидел за преступление, которого, вполне вероятно, не совершал. Верно, Мэнион — далеко не святой. Послужной список у него не маленький, включает он, между прочим, дурное обращение с ближними, так что совершенно не исключено, что даже если он и не имел отношения к этой истории, вполне мог бы угодить сюда по какому-нибудь другому обвинению. Окажись этот парень на свободе, вряд ли он станет творить добро, помогать другим и вообще способствовать совершенствованию этого мира.
— Мистер Мэнион!
Заключенный выжидательно посмотрел на Брума.
— Не представляю, имеет ли это значение, но мне кажется, вы не виновны. Доказать этого я пока не могу. И чтобы потребовать нового рассмотрения дела в суде, у меня тоже пока нет достаточных оснований. Но просто так этого дела я не оставлю.
По щекам Мэниона заструились слезы. Он даже не пытался стереть их и не издавал ни звука.
— Еще увидимся, — бросил Брум, направляясь к выходу.
Обратный путь показался длиннее, а коридор — мрачнее и уже. Караульный, что сопровождал Брума, сочувственно поинтересовался:
— Ну что, трудно пришлось с этим типом?
— Нет, ничуть, напротив. Он мне очень помог.
На проходной Брум взял ключи от машины и сотовый, который, стоило его включить, заверещал, как безумный. Брум увидел, что входящих было не меньше десяти, в том числе один от Эрин.
Ничего хорошего этого не обещало.
Ей Брум позвонил первой. Она откликнулась на первом же звонке:
— Брум, ты?
— Что, все плохо? — спросил он.
— Не то слово.
Глава 22
— Следующий поворот, — сказала Барби.
Они ехали в Касселтон, к Дейву и Меган Пирс. Девица, оформлявшая аренду машины, откровенно заигрывала с Кеном, что совершенно не понравилось Барби. Кен сделал вид, будто его это огорчало, хотя на
— Следующий или через один? — уточнил Кен.
— Следующий, а потом третий направо.
— Не понимаю, — нахмурился он, — почему нельзя воспользоваться навигатором.
— Я тут прочитала одну статью, — сказала Барби.
— Что за статья?
— Автор утверждает, что ГНС, это значит глобальные навигационные системы…
— Это мне известно, — вставил Кен.
— Ну вот, ГНС притупляют чувство направления, а значит, и мозги, — закончила мысль Барби.
— Каким образом?
— Автор обнаружил, что чрезмерное доверие к подобным технологиям приводит к тому, что наше пространственное воображение, за которое отвечает гиппокампус — это та часть головного мозга, которая…
— И это мне тоже известно, — перебил ее он.
— В общем, пользуясь навигатором, мы как бы выключаем гиппокампус, что приводит к его усыханию. А поскольку гиппокампус связан с механизмами памяти и ориентации, то его атрофия может вызвать деменцию или раннюю болезнь Альцгеймера.
— И ты веришь во все это?
— Да, — отчеканила Барби. — Коль скоро речь идет о работе головного мозга, я придерживаюсь старого доброго правила: шевели извилинами либо плыви по течению.
— Все это весьма любопытно, — заметил Кен, — хоть я так и не понял, почему мой гиппокампус лучше реагирует на твои указания, чем на указания навигатора.
— Лучше, лучше. Потом я дам тебе почитать эту статью.
— Договорились. Хорошая идея. А пока — куда дальше?
— Никуда. — Барби вытянула руку. — Вон их дом.
Первым ощущением Меган при пробуждении была боль. В череп словно буром изнутри вонзались. Во рту пересохло. Спала она как мертвая, а проснулась как с похмелья. Но никакого похмелья, естественно, не было. Так что скорее всего причина боли — стресс, может, давление подскочило.
Накануне они с Дейвом заснули, а вернее сказать, отрубились в привычной позе: он обвил ее рукой вокруг талии. Естественно, в какой-то момент рука Дейва онемела и он мягко убрал ее. Она потянулась к нему в бессознательных поисках тепла и нащупала пустоту. Меган покосилась на недавно купленный новейший будильник с многочисленными наворотами.
Семнадцать минут девятого.
Меган растерянно заморгала и поспешно встала с кровати. «Когда же, — мелькнула мысль, — я последний раз вставала после восьми в будний, то есть школьный, день?» Но она тут же прогнала ее: хватало и воспоминаний об отдаленном прошлом. Меган плеснула в лицо водой и накинула халат. Внизу ее с хитроватой ухмылкой девочки-подростка встретила Кейли:
— Что, ма, с подружками вчера засиделась?
Меган быстро осмотрела кухню. Дейв возился у плиты с оладьями. Хорошо придумал. Дети наверняка захотели узнать, куда это их мать накануне запропастилась. Вот Дейв и сказал, видно, что она воспользовалась редкой возможностью сходить на «девичник».