Прошлое в настоящем
Шрифт:
Поженились вскоре после освобождения Крыма. Едва отпраздновали победу, как поселились здесь, на Хлебной улице. Она с радостью хозяйничала в маленьком домике на отшибе. Всё до нереальности хорошо! Муж – майор МВД, любит, заботится; Симку как родную принял. Жаль, нет детей, видно, застудилась тогда, осенью сорок третьего. Конечно, может еще получиться, ведь двадцать два ей, не так уж много.
Она тут же кинулась к зеркалу, повертелась. Осталась довольна, но тревога не ушла: слишком уж всё хорошо, не бывает так. В жизни должна быть какая-то гадость, пусть мелкая. Главное – разглядеть ее вовремя, пока не выросла.
Лиза вытерла руки о передник, заспешила на кухню испечь к вечеру рыбный пирог; тесто уже подходило. Опустила пальцы в клейкое месиво и задумалась. Готовить она любила, к каждому рецепту подходила с творческим азартом, экспериментировала, привносила что-то свое. Вадим был в восторге, но всё-таки… Когда-то мечтала совсем о другом: математика, логика цифр, как музыка… Самые заковыристые задачки щелкала как семечки, лучшая в классе, в школе, да и в самом городе. Отец восхищался: «Софья Ковалевская! Профессором станешь! Знаменитостью!»
В раздражении стукнула скалкой по столу, посыпалась мука. «Вот уж действительно, профессор кислых щей, специалист по сковородкам!»
Слишком тонкое тесто рвалось и прилипало к столу, мысли уносились всё дальше. Даже школу толком не кончила, вечная десятиклассница! Война, оккупация, замужество – где тут учиться?! Вадим не одобрит, нет! Ему хозяйка нужна! А с какой радостью учила детей тогда, при немцах, тайком, при свечке, каждый раз ожидая, что схватят! Надеялась, в общем деле будет и ее маленький вклад, но напрасно…
Стало зябко, мурашки скользнули по спине, несмотря на жар от горячей печи. Ведь учеников тех давно нет в живых, всех, кроме Симки, да и у той с головой неладно. И зачем только мать надумала бежать в деревню к сестре, будто там безопаснее. Вот уж не угадаешь… Всхлипнула, вспомнив маму; как ей не хватает сейчас поддержки, совета, сочувствия… Мужу всего не доверишь, ведь и он почти не говорит о себе. Ясное дело – секретность, но это всё-таки отдаляет.
Лиза старалась с лишними вопросами не приставать, не надоедать, не раздражать. Они ни разу не поссорились за всю совместную жизнь. Можно гордиться, но просачивалась тревога из темных одиноких ночей, которых становилось всё больше…
Молодая женщина так задумалась, что не услышала шагов, скрипа открываемой двери, запаха начавшего пригорать пирога. Она громко вскрикнула, когда тяжелая рука опустилась ей на плечо.
– Милая, что с тобой? Заболела? Сиди, я сам!
Очень ловко открыл печку, вытащил дымящийся противень.
– Смотри, как я вовремя! Чудо удалось спасти! – Он подул на обожженные пальцы. – Садись обедать, угощаю!
Жестом фокусника вытащил из кожаного портфеля бутылку красного вина. Лиза счастливо улыбнулась: «Раз заботится, значит любит!»
– Отпразднуем, одно очень важное дело закончил! – Бордовая жидкость забулькала в граненых стаканах.
Она сидела грустная, не в силах до конца стряхнуть воспоминания, подавилась приятным терпким вином, закашлялась. Он похлопал ее по спине, положил руку на плечо и заглянул в глаза, ожидая объяснений. Лиза всегда таяла под этим взглядом.
– Симка снова чудила сегодня, на соседа бросилась. Ума не приложу, как ей помочь.
– Время лечит! Вот увидишь, всё образуется. Она, поди, спит давно, а ты переживаешь. Пойдем посмотрим, убедишься! – Вадим легко, пружинисто вскочил, потянул жену за руку, увлекая в комнату. Только сейчас Лиза заметила, что стемнело: ночь на юге быстрая, властная. Осторожно, чтобы не скрипеть, приоткрыла дверь, заглянула внутрь.
Сима спала не раздевшись на своей маленькой кроватке поверх одеяла, слегка улыбаясь сидящему на подушке мишке. За окном бледная луна всё четче проступала на темно-фиолетовом небе. Старшая сестра окончательно успокоилась, задернула занавеску и вышла из комнаты.
Муж обнял, прижал к себе.
– Вот видишь, глупенькая, всё хорошо! Ты даже не представляешь, какой сегодня день! – Вадим подхватил жену на руки и понес в спальню; а она весело рассмеялась, пытаясь толкнуть дверь ногой.
Елизавета проснулась глубокой ночью, оттого что нечаянно звякнула пряжка на ремне: муж стоял совсем одетый. Он опять куда-то уходил и старался ее не будить. Давно пора привыкнуть к ночным отлучкам, всё-таки человек работает в органах, но она не могла – ревновала. Тревоги и подозрения нахлынули с новой силой. Но внезапно пришла решимость всё выяснить раз и навсегда. Всего-то нужно прокрасться следом, проследить, куда он ходит. Лиза старательно засопела, чтобы не подать виду, что проснулась.
Вадим тихонько прикрыл дверь, в коридоре скрипнула половица, лязгнул железный засов. Женщина вскочила с кровати, на цыпочках подбежала к окну, боязливо выглянула из-за шторки. Муж в сером плаще с капюшоном при свете луны показался шпионом из кинофильма. От этой мысли стало легко и весело, будто предстоящее приключение – лишь игра. Она торопливо выбежала из комнаты. Нужно спешить, а то скроется в темноте. Хорошо, что задвижка на калитке заедает, это его задержит на несколько секунд. Лиза опрометью кинулась в прихожую, быстро сунула ноги в туфли, накинула пальто поверх ночной рубашки. Тихонько прикрыла дверь, быстро пересекла дворик; задыхаясь от волнения, выглянула за калитку. В конце улицы за угол скользнула чья-то тень.
Лизавета на чём свет стоит кляла каблуки, несколько раз громко стукнувшие о камни. Неловко запрыгала на цыпочках, касаясь плечом холодных каменных стен. «Нет, ни за что не догнать его! И зачем только чёрт меня дернул!» Хотела уже вернуться назад, как за забором гулко залаяла собака. Она в ужасе метнулась к дереву и прижалась к шершавой коре.
Мужчина, идущий впереди, замедлил шаг и оглянулся, прислушиваясь; их разделяло метров пятьдесят. Сердце замерло: «Вот сейчас заметит, поймает и… какой позор! Он же чекист, разведчик, вмиг расшифрует!»
Вадим медленно, крадучись, как хищник на охоте, двинулся назад.
Казалось, он видит ее сквозь толстый ствол, сквозь черную тень забора. Сердце гулко стучало, во рту пересохло, но всё равно она решилась, отпустила дерево и метнулась вперед, прижимаясь к стене. Уверенные, неторопливые шаги гулко звучали впереди; расстояние между ними постепенно сокращалось. Вдруг из-за дома с кривой, горбатой крышей появился мужичок с бородой, чудно, по-птичьи свистнул, махнул рукой и, прихрамывая, заковылял вверх по улице. Вадим постоял мгновение и двинулся следом, мурлыча под нос веселую песенку.