Прошлое
Шрифт:
— Гринод! — У Кирена закончилось терпение.
Очевидно, в его последнем рыке этот факт уловил и гость, поскольку через некоторое время до меня донесся звук закрывающейся двери — он покинул жилую зону капитана. А значит… Судорожно вздохнув, я приготовилась к… встрече.
Перегородка в один миг отлетела в сторону, позволяя мне понять, что разделила она комнату метха, место, где он спал. Сам Кирен присел рядом, нависнув сверху, и лишь усиливая мой страх.
— Дейнари! — Требовательный окрик хозяина заставил сжаться сильнее. Одна рука метха коснулась моего подбородка, другая ухватила прядь моих волос.
Смотреть на Кирена я не могла, напряженно вглядываясь в стену напротив. Дыхание рваными вздохами вырывалось из груди. А после того, как освободив мои волосы, меднокожая ладонь переместилась на грудь, и вовсе оборвалось — грудь сдавило судорогой паники.
— Отвечай мне! — Грозно рявкнул метх, едва не оглушив.
— Д-да, — стуча зубами, вынужденно отозвалась я. А хвост нервно дернулся, стукнувшись о стену.
— Дейнари, не бойся, — уже более спокойно, слегка зажав вершинку одной груди между пальцами, предупредил мужчина. — Я не намерен обижать тебя. И делиться с кем-то тоже. Отныне этот угол станет твоим местом, уясни это! Запрещаю тебе прятаться в свою щель. Будешь делать все как обычно, плюс станешь… послушной во всем. И только посмей перечить! Будешь послушной, и тебе никто не навредит. Обещаю!
Судя по самодовольному выражению лица — а я, не сдержавшись, бросила на мужчину стремительный взгляд, он полагал, что озвучивает мне исключительно радужные перспективы. Во рту пересохло, а язык намертво прилип к небу. Ответить я была неспособна. Лишь обреченно зажмурилась!
Ладонь метха сместилась, подхватив грудь полностью. Еще одна рука недвусмысленно, на миг сжав бедро, двинулась выше. Третья — приподняла голову, стиснув подбородок, вынуждая смотреть на него.
— Я дважды не предупреждаю! Ослушаешься — посажу на цепь.
В ужасе сглотнув, лишь нервно дернулась. Давление на сознание усилилось, возросла и боль. Тем более, я прекрасно ощущала руки мужчины, совершенно бесстыдно касающиеся моего тела. Из глаз потекли слезы…
— Ладно, — с видимым сожалением отстранился метх, освобождая мое лицо. — Сегодня еще можешь отдохнуть. Я потерплю до завтра. Очевидно, что ты сильно истощилась.
Глава 8
Дейнари
После слов метха заснуть я была не способна. Кирен отстранился и медленно отступил. При этом хлипкую перегородку, ранее отгораживавшую меня от его спальни, не задвинул. Прикрыв веки, я осторожно наблюдала за мужчиной, испытывая жуткий дискомфорт от невозможности избежать его общества. Но о возможности укрыться в своей норе мне теперь нечего думать. Душу переполняла грусть: к ставшей уже привычной тоске по близким прибавилось ощущение обреченности. Дышалось уже легче, но странная слабость еще давала о себе знать.
Привычно обнаженный по пояс, облаченный лишь в типично метхские укороченные штаны из грубой ткани, Кирен уселся посреди комнаты. Я знала, что он намерен делать, не раз украдкой наблюдала эту картину. Мой хозяин, отрешившись от всего, медитировал, концентрируясь и успокаиваясь. Подобная практика была типичным досугом этой расы воинов. И Кирен, проведя несколько часов за этим безмолвным процессом, брался за мечи, оттачивая мастерство воителя. Он подолгу стоял в немыслимых стойках, удерживая оружие на весу, приучал свое тело к терпеливому ожиданию возможности нанести единственно смертельный удар.
Для меня, как представительницы арианской цивилизации, сама мысль о подобном оружии как о грозной угрозе была нелепа. Но за время, проведенное в плену у метхов, мнение изменилось. Их мечи были особенными. Я, обладая возможностью ощущать излучаемую любыми телами энергию, чувствовала, что они наполнены ею. В сочетании с особенным сплавом, тайну которого их раса истово хранила, это оружие становилось смертоносным. Метхские мечи легко разрубали не только скорлупу верпанов, но и… обшивку многих звездолетов.
Изначально меня удивляло отношение Кирена к своему оружию. Он словно… боготворил его. Но, наблюдая за тем, как мой хозяин вновь и вновь возвращается живым (или почти живым!) из опаснейших рейдов, поняла причину такого отношения. По сути, метхские мечи были единственным незыблемым имуществом любого воина. И гарантом его жизни!
— Дейнари? — Неожиданно поток мыслей, в которых я искала забвения от гнетущей тоски, был прерван вопросом меднокожего. — От чего зависит цвет ваших глаз?
От удивления, осознав, что вопрос прозвучал вслух, я распахнула глаза, уставившись на метха. Он сидел ко мне боком, и, казалось, совершенно не обращал внимания.
— Ц-цвет глаз? — Растерянно, глухим шепотом переспросила я, не совсем понимая, о чем он.
— Да! За время, с начала моей тренировки, твои глаза дважды изменили цвет. И еще до этого…, - четко пояснил Кирен. — Раньше такого не замечал.
Невольно вспыхнула, ощутив жар на щеках. А хвост нервно дрогнул. Смена цвета глаз приходила с приближением взросления. Отгородиться от метха захотелось еще сильнее, но… кто же даст.
— У нас эта черта появляется со временем, — все так же шепотом ответила я, уставившись взглядом в стену напротив. Говорить с Киреном было для меня огромным испытанием. Последнее воспоминание, связанное с ним, неимоверно пугало. А отсутствие одежды на теле ощущалось чем-то невыносимым. И теперь еще глаза…
— Что означает, к примеру, синий? — Прозвучал следующий вопрос мужчины.
А я лишь расстроено вздохнула. Лишившись себе подобного окружения ребенком, я не знала многих элементарных вещей о своей расе. А синий взгляд… я лишь однажды помнила такой у отца. Но возможности расспросить об этом уже не представилось.
— Не знаю…
Метх, вопреки моим ожиданиям, гневно не воспротивился такому ответу. Он все так же неподвижно сидел, удерживая в вытянутых руках неподвижные лезвия. И молчал… довольно долго.
— Ты все еще надеешься вернуться к своим? — Этого вопроса от Кирена я не ожидала совершенно.
— Да… — подспудная надежда вырвалась испуганным ответом. А кулон брата, неизменно висевший на шее, немного потеплел. Или мне хотелось думать так.
— Напрасно! — Все четыре меча одновременным, неуловимым движением взмыли вверх, невидимой молнией рассекая воздух. — Ты не покинешь этого места. Никогда!
Мне казалось, что я уже сама давно так считаю. Но неожиданно в душе ощутила волну протеста. Не может он оказаться прав!