Проснуться среди звезд

Рублёв Сергей Анатольевич

— Как же зовется твоя планета?

— Афра… — и, чуть замявшись, все же спросил и сам: — А ваша?

«Ну, нахал…» Однако элементарная вежливость требовала ответить — к тому же он действительно еще не представился:

— Я Антор Велес… Хонна.

…Мгновенный взгляд блеснул и пропал — Мовай тут же спрятал глаза. Антор не заметил бы, если бы не ждал заранее… На несколько секунд между ними повисло молчание, стоящее многих речей. Наконец, молодой афран поднял глаза и попытался улыбнуться:

— Приятно познакомиться…

С его стороны это был настоящий подвиг — вопреки

всему протянуть руку человеку с планеты, чье название стало символом предательства. Привычные понятия оказались смещены — а Мовай еще и не догадывался, что, раз начавшись, процесс этот будет продолжаться…

Антор, конечно, оценил поступок, но ничем не выразил своих чувств, перейдя прямо к делу:

— Возможно, ты попал точно по адресу, Мовай Нга. Ты знаешь, что тебя ждет?

— Нет… Я и не подозревал ни о каких категориях.

— И думал, что все преступники идут на каторгу! — подхватил Антор, — Так?

— Так, — неохотно сознался афран. Наверняка в обществе высших каст, где он до этого вращался, даже говорить от этом считалось неприличным. Любопытно было бы узнать, за что он осужден… Но это считалось неприличным уже здесь.

— Что ж… По сравнению с каторгой пехота — не такой уж плохой выбор.

— Я не выбирал.

— Но сейчас у тебя есть такая возможность.

Мовай смотрел непонимающе. Какая еще возможность? Разве путь его уже не предопределен раз и навсегда?

— Уж коли ты угодил в пехоту по этой категории, — объяснил хонниец, — то выбор у тебя есть. Правда, небогатый — например, пойти в обслугу…

— Или? — не выдержал Мовай.

— Или в мое отделение.

— У вас свое отделение? — с непосредственностью молодости поинтересовался юноша.

— А как же! Самое отдельное из всех… — Антор иронически усмехнулся. Отделение, которого нет… Вернее, которое состоит из него одного.

Не утруждая себя дальнейшими объяснениями, он развалился на койке, всецело сосредоточившись на переваривании пищи. Разговор окончен. Дальнейшее уже не его дело… Но он чувствовал, что не совсем честен перед собой. Две страшноватые буквы — ТР, так и не были произнесены вслух…

— Насколько я понял, — задумчиво сказал Мовай, — выбор у меня действительно невелик…

— Угу, — подтвердил Антор, глядя в потолок. Прозябать в обслуге или погибнуть — вот и весь выбор. Вероятность третьего исхода настолько мала, что ее можно не учитывать. Но именно из-за этой призрачной надежды отвергнутые обществом все еще шли в телепатическую разведку. Ведь судом определяется срок — пять лет. Это ровно в пять раз превышает срок стандартного контракта…

Слова «штрафник» и «Т-разведчик» давно уже стали синонимами — по какому-то странному совпадению именно те, кто выламывался из общего строя верноподданнической дисциплины, наиболее подходили для этой работы. Конечно, без всякого принуждения…

Транслятор вдруг ожил — издав вначале какое-то сиплое клохтание, он затем произнес голосом капитана Прэгга: «Внимание всем… Доброе утро, подонки! Через десять минут встречаемся на главной грузовой палубе. Вещи с собой. Все!»

Затрещав, транслятор выключился, и в каюте воцарилась неуютная тишина. Первым ее нарушил Антор:

— Если решишь присоединиться — найдешь местечко в строю рядом со мной. Пока! — и, рывком поднявшись, вышел из каюты.

Глава 3

…Обширная, плохо освещенная грузовая палуба была пустынна, и голос капитана разносился по ней, не встречая препятствий. Слова отскакивали в темноту и обрушивались оттуда гремящим водопадом:

— Вы — засранцы, и только! Вы быдло, пушечное мясо — надеюсь, я понятно выразился? — Прэгг на миг остановился, повернувшись к куцему строю, и смерил его взглядом. Затем продолжил свою прогулку, припечатывая каждую фразу тяжелым ботинком.

— В школе вас кой-чему научили. И кое-кто, наверное, уже возомнил себя солдатом Федерации. Но до настоящих солдат вам еще далеко, очень далеко… — капитан притворно-сочувственно покачал головой. Речь его текла по раз и навсегда проложенной колее — смесь чугуннолобой солдафонской и самого беззастенчивого шаманства. Вот и сейчас — неожиданно повернувшись, он завопил голосом спортивного комментатора в кульминационный момент:

— Вы, скоты!!! Половина из вас не проживет и месяца — и мне плевать на них, понятно!!! Выживут лучшие — те, кто лучше всего сумеют убивать! Убивать, убивать!!! — лицо его побагровело, мгновенный ток этого напряжения пробежал по строю, — Всех этих вонючих выродков — беотов, марлов, сиргов! Всех этих лигийских нелюдей!

Передохнув, он закончил торжественно и непререкаемо:

— Галактика должна принадлежать настоящим людям. А я сделаю из вас настоящих людей, или вышибу из вас дух! — проорал он остервенелым тоном, искусно нагнетая нужную атмосферу. Известно, новобранец должен быть мокрым от страха — не перед врагом, а перед собственным командиром. Страх можно победить еще большим страхом — на первых порах. В дальнейшем должен помочь опыт.

…Накачка проходила успешно. Гулко разносящийся под металлическими сводами голос капитана вкупе с его зловещим обликом делали свое дело — священная традиция космической пехоты соблюдалась неукоснительно. Антор стоял на правом фланге короткого строя в умеренно-расслабленной позе, издалека смахивающей на стойку «смирно», и дремал с открытыми глазами, как это умеют делать лишь настоящие ветераны. Гремящая риторика его никак не задевала. Все это он уже слышал не раз, в разных вариантах и в разном исполнении, но суть-то одна, а она его не слишком вдохновляла.

Локтем он чувствовал крупную дрожь, сотрясавшую соседа. Скосив глаза, он мог увидеть усеявшие смуглое лицо бисеринки пота и вздувшиеся желваки на скулах — Мовай Нга стискивал зубы, чтобы те не стучали.

Капитан, наконец, закончил речь, и, переведя дух, с довольной улыбкой на жестком лице оглядывал дело рук своих. Пройдя вдоль шеренги окоченевших в испуге новобранцев, он поймал взгляд хоннийца:

— Еще один «Вечный»? — кивнул он на его соседа.

— Так точно! — серьезно ответил Антор. Лицо его оставалось бесстрастным. Прэгг повернулся к новобранцу и несколько мгновений сверлил его тяжелым взглядом. Спросил резко, как выстрелил: