Проснувшийся Демон
Шрифт:
– Зато не стало организованных бунтов.
– Ты захватил власть благодаря колдовству Тех, кто раскачивает, благодаря псам и крылатым змеям. Когда ты уйдешь, Качальщики могут не поддержать нового губернатора.
– Теперь есть гвардия, трибунал и тайная стража. Они не дадут развалить государство.
– Это как раз то, за что ты ненавидел прежнего губернатора.
– Между
– А тебя? Сколько раз тебя хотели убить? Сколько офицеров, которым ты пожаловал звание и землю, погибли, прикрывая тебя? А после того как застрелили Чарли Рокотова, никто из нас, старшин Большого круга, не выходит без охраны. Даже в меня стреляли дважды, в книжника! Я провел в Эрмитаже пятьдесят лет, ходил с караванами и никого не боялся!
Раньше вора можно было повесить на первом суку, мы боялись чингисов и зверей, но коммуны не дрались между собой. Теперь на правом берегу промышляют тысячи пришлых. Тебя могут ограбить среди бела дня, но губернатор запретил ношение оружия. Попробуй застрели грабителя, сам угодишь в каземат! Владельцы лавок нанимают свободных полицейских, чтобы спокойно спать ночью. Когда прекратится эта бойня, которую ты называешь государством? Зачем нам в Питере эта безработная нищета?
– Государство не строится за десять лет… А чего хочешь ты, Лева?
– Люди тянутся к общине, а ты их насильно разделяешь. Люди привыкли работать артелью, но им запрещают. Общины сами разбирались с бездельниками и бандитами. Без всякой полиции… А ты хочешь сделать, как у немца? Чтобы каждый богатый мастеровой отгородился от соседей забором и даже за ученичество брал бы плату?..
– Левушка, я расскажу тебе одну историю… В России до Большой смерти жил один правитель. Его тоже окружали книжники и призывали его собрать честную Думу. Он собрал Думу, а потом старейшины взбунтовались, и правитель расстрелял Думу из пушек. Знаешь, почему начался бунт?! Потому что в стране не было богатых мастеровых, Лева! Когда в Питере будет не сотня нищих артелей, а десять тысяч богатых
– Командир, всё готово!
– По команде Даляра во дворе построились остальные члены экипажей. Все шестеро увешались рюкзаками, точно заправские десантники.
– Ну, с богом!
Губернатор подсадил книжника на спину дракону, сам опустил ноги в седельные "штаны". Восемь человек натянули меховые шапки и очки, намазали лица жиром. Маленький Качальщик распустил узлы на стягивающих крылья канатах. Солдаты ослабили болты, сняли с задних лап драконов тяжелые железные цепи.
– Па-берегись!
Двор моментально очистился от людей. Остался только мальчик. Он улыбнулся губернатору, безбоязненно пробрался к кормушке и расстегнул намордники.
– Прощай, Бердер! Учись хорошо!
– Прощай, господин Клинок! Мир твоим дням… - Змей потянулся, пробуя ноздрями ветер.
– Господин!
– Придерживая папку, к Артуру бежал секретарь.
– Ну, что еще?
– Прости, я совсем забыл… - Михаил задыхался от бега по лестницам.
– Насчет твоих портретов! Главный художник подал прошение Малому кругу. Он запустил типографскую машину и просит разрешения отпечатать сотню портретов губернатора. Префекты поддерживают…
– Охо-хо!
– выразительно прокряхтел из своего седла книжник.
– Нашел ты время!
– скривился губернатор.
– На кой черт им сотня?
– Генерал Абашидзе и настоятель Лавры тоже просили. Люди хотят молиться за твое здоровье…
Дракон задрал голову к небу и заворчал, возбужденно подергивая кончиком хвоста. Солнце прошло уже большую часть пути, и колодец двора погружался в тень. Если не будет сильного ветра, подумал Коваль, то заночуем в Витебске. К вечеру будем возле Варшавы, у местных Хранителей, а там и до Парижа рукой подать…
– Ладно, шут с вами!
– притворно нахмурился губернатор.
– Здоровье не купишь. Пусть печатает. Передай художнику: если я буду на себя не похож, он лично от руки нарисует еще двести штук. Лишними не будут!