Прости грехи наши… Книга вторая
Шрифт:
– Молоко забыл!
Через минуту, Вовка появился снова с дипломатом под мышкой, и бутылкой из-под «Портвейна», на горлышко которой была натянута детская резиновая соска. Сквозь зеленое стекло ноль семи литровой бутылки, было видно, как плескалась белая жидкость.
Стриж протер опухшие ото сна глаза.
– Говорил тебе, Колобок, не ешь столько «Малютки», ребеночком станешь!
Детское питание «Малютка» было любимым лакомством мальчишек. Они частенько заходили после школы в гастроном, покупали
Вовка проигнорировал шутку.
– Я вам сейчас, такое покажу! – боясь выронить бутылку, сказал он.
Они подошли к зарослям сирени. Под деревянным ящиком, на сложенной в несколько раз тряпице, копошились появившиеся недавно на свет щенки. Их было трое.
– Собака-мать под машину попала, – пояснил Вовка, и начал настойчиво тыкать соску малышам. Молоко обильно заструилось в отверстие, но несмышленыши не успевали справляться с ним. Еще слепые, они тянули свои маленькие мордочки вверх, голодные, чувствуя запах молока, но, не зная, как взять его.
Ванька не выдержал и забрал у друга бутыль. Он ливанул несколько капель себе на палец, затем сунул в рот одному из малышей. Щенок радостно зачмокал, обсасывая его.
– Да, ты гений, Гриша! – воскликнул Вовик.
– Добрый ты, Колобок, но бестолковый, – сказал, улыбаясь, Ванька, наблюдая как отчаянно тянет его палец щенок. Он осторожно поменял его на соску, – Ты посуду поменьше найти не мог? – посмотрел он на приятеля.
– Что было, – пожал Колобок плечами, – Брательник возвращение из армии праздновал, вот и осталась…
Один из щенков, перевернулся на спину и пронзительно запищал.
– Самый упитанный, – осторожно укладывая его на место, сказал Вовка – Прям, как я! Заберу себе толстячка, – решил с ходу мальчишка, – Гриша, – спохватился он, – Посмотри, кто это мальчик или девочка?
Ванька взял пискуна на руки, обследовал, как следует, и деловито объявил:
– Должен огорчить тебя, Колобок. Это не мальчик, и не девочка…
Вовка открыл рот.
– Гермафродит, что ли?
– Это – собака! – задыхаясь от смеха, выдавил Ванька.
Колобок замахнулся на него.
– Да, сучка, твой щенок! – успокоил его друг.
– Тогда назову ее – Клякса! – радостно сообщил Вовка, – Видите у него на спине большое черное пятно, на пролитые чернила похоже.
– А на твоей спине, Колобок, что-то светлое насыпано, – потрогал осторожно приятеля Сашка.
– Перхоть, наверное…
– А я думал, опилки из головы полезли! – ребята опять засмеялись, – Вини пух ты наш!
– Да, ну, вас…, – не обиделся Вовка, – Дай, я покормлю своего будущего добермана! – и, вырвал громоздкую бутыль из Ванькиных рук.
В этот момент из дома напротив, вышла их одноклассница – Ирка Куницына.
Ее темные, волосы, как всегда были распущены. Девушка, не смотря на замечания учителей, принципиально не плела косичек и не завязывала хвостиков, считая это дурными пережитками детства. Словно отутюженные, они послушно струились по ее плечам, по белому гипюровому воротничку, и заканчивались почти у талии. Ирка иногда откидывала голову назад, чтобы поправить их. Этот душещипательный момент ждали все мальчишки класса.
Кроме того, у девчонки была почти идеальная фигура. Когда она проходила мимо, короткая, гофрированная юбочка школьного платья, легким бризом колыхалась в воздухе и воспаленном воображении одноклассников. Ноги у Ирки, казалось, начинались от ушей. Равных ей не было.
Колобок замер, провожая одноклассницу своим приклеенным намертво взглядом. Он дернулся, только, когда щенки запищали. Бутылка выскользнула из его рук, и чуть не упала. Мальчишка возвратился в реальность, и подхватил последнюю на лету за соску. Ее содержимое под напором брызнуло Вовке в лицо.
– Еще молоко на губах не обсохло, а на девушек заглядываешься, Колобок! – пошутил Стриж.
– У тебя точно вместо мозгов – тесто! – возмущенно закричал на друга Ванька, вытирая долетевшие и до него брызги.
– Ничего вы не понимаете…, – вздохнул Колобок, промокая рукавом намокшее лицо. Может у меня мечта есть, – он глянул на небо, – Голубая.… Однажды, уехать в Одессу, – грустно проговорил парень, почему-то именно этот город стал вершиной Вовкиных желаний, – И жить на берегу синего-синего моря…
– И, чтобы Куницына была у тебя на посылках, – закончил за него Ванька, – Ты сказки не перепутал, Колобок? У нее мать – заведующая гастрономом, а отец – какая-то шишка на заводе…
– А, чего это вы в кустах сидите? …– обозвал товарищей, появившейся, откуда-то, Колька, – Я их на остановке жду… Вы, что на алгебру не идете?
– У нас тут свои уравнения с неизвестными…, – махнул рукой Стриж в сторону щенков.
– Что это еще за твари? – сморщил нос товарищ, рассматривая через Сашкино плечо, новорожденных.
– Осторожно злые собаки! – схватил его за руку Стриж, и зарычал.
– Слушайте, вы – юные натуралисты, – рассердился Бушманов, – Вы, идете или нет?! Я на олимпиаду из-за вас опоздаю!
– На какую еще олимпиаду? – спохватился Стриж, – А, как же наша домашка!
– У Няни сдерете!
– Ты же знаешь, мы с ней в контрах, Бушманов! – замахал кулаками ему вслед Вовка, – Желаю тебе быть первым среди последних! Тоже мне друг называется…
Клякса запищала от его окрика.
Мальчишка погладил щенка, и тот притих.