Прости, малышка...
Шрифт:
Поэтому, я поднимаю свою девочку на руки и несу в спальню, укладываю на кровать и не спешу наброситься.
Нет, детка… Сегодня нам некуда спешить. Мы начнем с того, чего у нас никогда не было.
Этой ночью я покажу тебе звезды.
Ася
***
Не знаю, в какой момент начинать бояться по-настоящему. В тот, когда «Корлеоне», который всегда горяч, как арабский скакун, осторожно, едва касаясь, ведет пальцами по моему телу от шеи до щиколотки, вызывая табун мурашек на коже. Или в тот, когда оторвавшись от моих губ, устраивается на коленях между моих ног. Но не для того, чтобы сорвать
Нет. Он мягко и сильно одновременно обхватывает мою ступню и прикладывается губами в том месте, где она соединяется с пальцами. Щетина немного царапает кожу, но это непередаваемое чувство, от которого выдыхаю с шумом, не в силах оторвать от него взгляд. В комнате темно, но я вижу отчетливо его очертания. Он невероятно красивый. Просто Бог красоты. Демон секса. Мой Повелитель, черт возьми…
Максим не спешит в своих действиях, размеренно, по сантиметру одаривая легкими поцелуями ногу, от кончиков пальцев до колена, не поднимаясь выше. Он дразнит, гладя свободной рукой живот через тонкую ткань платья. Я уже изнываю, но не решаюсь просить о большем. Почему-то стесняюсь, и еще, не хочу прерывать этот волшебный момент, когда мы, кажется, очень близки, хоть и не разговариваем, но наслаждаемся друг другом.
Он наслаждается мной.
Не берет силой. Не сминает тело нетерпением и жадностью. Не берет сразу, жарко и неистово, как всегда. Сейчас со мной совсем другой Максим. Нежный, ласковый, непривычно сдержанный. И я даже не знаю, как мне реагировать. Поэтому ловлю каждое движение, запечатываю в памяти, чтобы сохранить зыбкий момент, не спугнуть, не разозлить. Просто отдаюсь во власть эмоций, которые может подарить только один человек.
Мой «Корлеоне».
Он снова возвращается к моим губам, сминает их, оттягивает, смакует, заставляя выгибаться навстречу. Приподнимает ткань платья вверх по бедрам, и я вытягиваю руки, помогая освободить себя от мешающей одежды. Тянусь к пуговицам его рубашки. Обалдеть, мы уже минут десять в этой комнате, и до сих пор одеты. Максим позволяет мне самой справиться с его раздеванием, а я с удовольствием это делаю — расстегиваю ремень и стягиваю брюки с упругих ягодиц. Он сбрасывает их ловкими движениями и возвращается ко мне. Я полностью обнажена, а он в одних боксерах. Чувствую себя, как будто это мой первый раз. И ведь до боли знакомый запах, родные мускулы под подушечками пальцев, губы, терзающие сосок на часто вздымающейся груди… Но все по-другому.
Его влажный язык оставляет следы на коже, пальцы вжимаются, гладят, распаляют, требуют отдачи. И я отдаюсь. Выдыхаю со стоном, когда губы скользят по коже живота, опускаются ниже, смыкаются вокруг возбужденного бугорка, втягивают его, медленно отпуская, ласкают поочередно с языком, горячим, настойчивым, невероятным в своих выверенных движениях. Выгибаюсь навстречу ласке, зарываюсь рукой в густую шевелюру на голове между моих ног, подаюсь навстречу чаще, резче, быстрее. Сильные руки подхватывают меня под ягодицы, язык порхает в моей промежности, то проникая внутрь, то обводя влажные лепестки, настойчиво и нежно… Боооже… Я не выдерживаю.
Рассыпаюсь на осколки… Яркие вспышки перед глазами и острые бесконтрольные
Падаю в пропасть…
Максим
***
Чувствую оргазм моей малышки на своем языке и просто улетаю от внезапно нахлынувшего чувства. Я не знаю, как это называется. Просто улёт. Она такая сладкая… Такая ненасытная… Невинная и порочная. Чёрт…
Пока не сошёл с ума окончательно, поднимаюсь обратно к лицу своей девочки, не забывая поцеловать каждый сантиметр прозрачной кожи, чувствуя, как она вздрагивает под моими губами. Это чистый кайф…
Но я еще не закончил с тобой, детка. Стягиваю невероятно мешающие трусы. Осторожно устраиваюсь между ножек, раздвинутых так гостеприимно для меня, касаюсь головкой влажных лепестков, немного дразню её, себя, оттягивая сладкий момент. Мать твою, я уже не надеялся, что это когда-нибудь случится… Так жаждал её, каждую минуту, каждое мгновение последние три месяца…
Не в силах больше сдерживаться, проникаю внутрь горячей плоти малышки, выдыхая ей в шею, как безумный.
Что же ты со мной делаешь?
Двигаюсь медленно, раскачиваясь, нарочно затягивая сладкую муку, борясь с желанием кончить прямо сейчас.
Ася стонет в такт моим движениям. Эти её всхлипы еще больше распаляют моё и без того обострившееся желание. Но, вопреки своему внутреннему зверю я делаю все постепенно, ловя её распухшие губы поцелуем и сминая бедра зудящими пальцами.
— Моя малышка… — Шепчу сквозь рваные вдохи. — Наконец-то, моя…
— Всегда твоя…
Усиливаю амплитуду, и, обхватывая её лицо ладонями, заглядываю в поблескивающие глаза. Собираю влагу с ресниц, обещая себе, что эта слабость в первый и последний раз…
Она плачет. По щекам скатываются соленые слезинки. Я снова целую её и выдыхаю:
— Не плачь… Я с тобой… Я всегда буду с тобой.
Понимаю, что это не то, что она хочет услышать. Но малышка кивает и вцепляется в мои плечи руками, сама подается навстречу моим движениям, ускоряя темп, очень скоро вновь взрывается сильным оргазмом, сдирая кожу с моей спины маленькими ноготками, а я не чувствую боли, потому что сам содрогаюсь от невероятной вспышки, молниями пробивающей мои мышцы.
Я не думал, что такое возможно.
Кажется, я полностью, со всеми потрохами принадлежу этой маленькой, зубастой, злой, но просто охуенной девочке, которая сейчас обхватывает мою шею руками, не спешит отпустить, притягивает к себе и шепчет на ухо:
— Я убью тебя, «Корлеоне». Есть пистолет?
Хрипло смеюсь ей в шею.
— Ты меня уже убила. Когда сбежала, маленькая дурочка.
— Я снова убегу.
— Я тебя все равно найду. Так что можешь даже не пытаться.
— Ты — деспот.
— Да. А ты — взбалмошная идиотка.
Ася рычит и елозит подо мной, как гусеница. Но я придавливаю её хрупкое тельце к кровати так, что вырываться бесполезно.
— Нет, девочка. Ни сегодня, ни завтра, ни через год я тебя не выпущу. — Смотрю ей в глаза и вижу, что она верит мне. — Ты — моя.
Снова целую её. Может мне не стоит разбрасываться такими высокопарными фразами, но сейчас я абсолютно уверен в том, что говорю. Я хочу, чтобы она всегда была рядом, каждый день, каждую минуту чтобы я знал, где она, и что с ней происходит.