Прости меня
Шрифт:
Анна пробежалась по листку глазами. Отдельные буквы "а", "о", "т", слоги "ка", "ко", "не". Все многократно повторяющееся и бессмысленное.
– Хорошо! Но я хочу вас попросить… Разбудить его, что ли. Снять защиту совсем, – пряча листок с бредом пациента в карман, попросила Анна. – Надо узнать, кто он и что произошло. И чем скорее, тем лучше.
– Я уже говорил вам, что…
– Я помню, но надо рискнуть. Олег Иванович. Пожалуйста, приступайте!
Олег Иванович всем видом показал, что против этой идеи, но не стал перечить.
– Принесите мой саквояж! –
– А где санитарки?
– Простите? – не понял вопроса Олег Иванович.
– Вчера тут две женщины работали, а сегодня эти… мордовороты.
– А… Любовь Михайловна и Мария Михайловна! Наши легендарные сестры. Работают тут с самого основания больницы. Они только кормят, моют и переодевают. Всю остальную работу, где нужна грубая сила, выполняют эти славные парни, – ирония в конце фразы заставила Анну улыбнуться.
Через несколько минут Олег Иванович уже колдовал над своим большим саквояжем. А еще через минуту он держал в руках шприц с мутной желтой жидкостью.
– Эх! – в голосе психиатра было столько досады, что Анна на мгновение усомнилась в правильности своего решения, но отменять просьбу не стала.
К кровати подошли дождавшиеся своего часа санитары. Один, молодой, скорее всего, студент-практикант, с короткой стрижкой под ежика, обхватил пациента за ноги. Второй, постарше, с серьгой в правом ухе и огромной тату в виде змеи на шее, крепко сжал руки. Олег Иванович ловко обвязал жгутом предплечье и ввел лекарство в вену.
Первые несколько минут ничего не происходило. Затем пальцы лежащего мужчины дрогнули. Еще через пару секунду его тело напряглось, и глаза, моргнув несколько раз, открылись.
Анна медленно подошла ближе. Зрачки мужчины постепенно менялись: с них словно спадала пелена, они очищались и прояснялись. Взгляд становился более осмысленным.
– Вы меня слышите? – осторожно спросила Анна.
Мужчина вздрогнул от ее голоса. Прошло еще пару секунд, пока его сознание приходило в себя. Когда же это случилось, он изогнулся от боли и закричал. Сильно, пронзительно, так, что сердце Анны похолодело от нечаянного прикосновения к его боли. Если бы не сильные руки санитаров, он уже был бы на ногах. Или на полу. Тело, выгнутое в дугу, смотрелось зловеще. Анна непроизвольно сделала несколько шагов назад, но не отводила взгляд от происходящего ни на секунду.
– Держите его! Крепче! – голос Олега Ивановича почти тонул в изливающейся через крик боли пациента. Он извлек из саквояжа другой шприц с похожей жидкостью и, не затрудняя себя в поисках вены, влепил мужчине укол в бедро. Почти сразу после этого крик оборвался. Мужчина расслабился. Он лежал на кровати и размеренно дышал. Его глаза вновь медленно закрылись. Время от времени по мышцам пробегала дрожь.
– Я же вас предупреждал… – поправляя на себе сбившийся халат, громко прошептал Олег Иванович.
Анна молчала. Она еще раз покосилась на мужчину.
– Да уж…
На большее ее не хватило.
Санитары уже ушли из палаты, укоризненно поглядывая на Анну. Олег Иванович
– Вы остаетесь? – решил помочь Анне Олег Иванович.
Анна уселась на прибитый к полу табурет, расправила лист с записью бреда мужчины и положила его на колени.
– Да… Я буду дежурить. Первое время.
Олег Иванович равнодушно пожал плечами и уже хотел выйти, но его остановил голос Анны:
– Ручку мне не оставите? И принесите чего-нибудь попить, если можно!
Анна осталась одна. Она стояла у кровати и смотрела на мужчину. В какой-то момент его лицо полностью расслабилось. Показалось даже, что он улыбнулся. Едва заметно. Наверняка это не так, но одно Анна чувствовала точно – ему сейчас было хорошо и спокойно.
* * *
Большая, просторная комната. Играющая серебром и хрусталем люстра освещала не только уютную, по-домашнему теплую и с любовью обставленную прихожую, но и людей, которые сгрудились у порога дома. Десять подвыпивших людей среднего возраста. Один из них снимал все происходящее на маленькую видеокамеру. При этом он постоянно все комментировал:
– Мы ведем репортаж из дома нашего друга, успешного и талантливого писателя Кирилла и его очаровательной жены, Вари. Торжественный вечер, посвященный выходу нового бестселлера вышеназванного хозяина дома, подошел к концу, и гости пытаются отчалить из этой дружелюбной гавани и расплыться по своим рекам. Это не всем удается, но все же они стараются!
– Не расплыться, а разойтись! Мы же не… ну, понимаешь! – раздался обиженный голос одного из гостей, а следом за ним одинокий смешок.
– Ну, конечно, разойтись! Хотя… – «оператор» навел камеру на двух неуверенно стоящих гостей, равновесие которым помогали поддерживать их жены. – Мне кажется, что вот эти – точно пытаются расплыться!
Гости в один голос захохотали. В этот момент в прихожую вошла красивая, среднего роста молодая женщина, лет тридцати. Короткое платье не справлялось с задачей спрятать от внешнего мира пару изящных, длинных ног. Впрочем, и красивую грудь своей хозяйки платье тоже не собиралось скрывать, подчеркнуто и бережно обхватив ее в свои объятия. Глаза девушки искрились счастьем. Светлые волосы, крупными завитками ниспадали до хрупких плеч. Она несла поднос с набором рюмок разного калибра и содержимого.
– А вот и хозяйка дома! – крикнул кто-то из гостей и его поддержали все остальные. – Варечка!
– А на посошок? – спросила Варя, протягивая гостям поднос.
Скромных или способных отказаться от еще одной рюмки не нашлось. Быстро разобрав рюмки, гости дружно стали звать хозяина, который тут же появился, обняв свою супругу и держа на руках дочку, пятилетнюю Дашеньку. Высокий, черноволосый, красивый мужчина с карими, озорными глазами и очаровательной, доброй улыбкой.
– Друг, талантище! – гости загалдели. Отдельные выкрики и поздравления сливались в общий поток счастливых и довольных голосов. – Поздравляем! С очередным успехом! Ура!..