Прости мне мои грехи
Шрифт:
Я выплюнула последние слова и вновь сделала плавное движение бедрами. Но теперь мы были наедине, и мне хотелось, чтобы он смотрел только на меня.
– Прекрати. – Он уставился в одну точку, даже не глядя на меня и мои старания. Это бесило еще больше, мне хотелось, чтобы он не мог передо мной устоять.
– Тебе же нравится? – низким шепотом произношу я, делая шаг к нему. Мы запредельно близко, но он по-прежнему даже не глядит в мою сторону. Я вижу, как он задержал дыхание – наверняка, чтобы не ощущать аромат моей кожи. – Тебе нравится. Да?
Я провожу
– Ты не смела убегать, – сквозь зубы процедил он, сжимая руки в кулаки. Его плечи напряглись до предела, я заметила это по натянувшейся на бицепсах рубашке. – Хочешь, чтобы было еще хуже?
– Хуже, чем что? Чем с дверью? Чем то, что мои фото скоро разлетятся по всему колледжу?
– Ты думаешь, это предел?!
– Не думаю! – Я подняла руки перед собой и раскрыла ладони, останавливая нас обоих. – Уверена, у тебя еще полно стрел, которые ты собираешься в меня выпустить.
– Если ты будешь выполнять мои приказы... – многозначительно протянул он, на что я только топнула ногой, поморщившись от его слов.
Ну, вот еще - выполнять приказы.
– Ты же ничего обо мне не знаешь! – вскрикнула я, защищаясь из последних сил. – Ты не знаешь, как все было в тот вечер.
– Разумеется, знаю. – Он схватил меня за запястье и больно сжал его своей титанической силой. Так, что у меня чуть не выступили слезы. Отпусти меня, урод. – И если бы ты в это не верила, то не пришла бы сюда сегодня.
– Я придумаю. Я придумаю, как избавиться от тебя, – как заклинание прошептала я, вырываясь из его рук. Но он вцепился в меня, как Цербер, не желая отпускать.
– Желаю удачи в этом, – благосклонно заметил Коул и в следующую секунду рывком притянул меня к себе так, чтобы я оказалась развернута к нему спиной. Его на ощупь шероховатая рука, заскользила по моему голому животу, спускаясь ниже.
– Хочешь, я докажу, что тебе нравится это? – Его горячее дыхание обдало мочку моего уха. Ноги стали ватными, сознание затуманилось. Кончики его пальцев касались низа моего живота, уверенно поглаживая резинку юбки из прозрачной ткани. – Я уверен, ты влажная прямо сейчас. Ты хочешь меня. Ты хочешь того урода, да, Беа?
– Нет! – слишком пылко ответила я, ощущая, как каждое его слово отдается пульсацией между ног. – Отпусти!
– Я могу проверить это прямо сейчас. – Он скручивает меня еще крепче, а его шепот начинает тянуть за самые чувствительные ниточки моего организма. – Достаточно лишь запустить руку тебе в трусики. Если они вообще на тебе есть.
Я вдохнула воздух, желая очнуться от этого плена и закричать. Зачем он говорит все это? Зачем? Почему всего лишь его слова имеют такую власть надо мной?
Я буду жалкой, если не попытаюсь вырваться.
– Беги, как можно дальше. Далеко тебе все равно не убежать, – наконец-то разрешает мне он и добавляет: – Пусть для тебя будет мучением то, что теперь ты знаешь, что я мог бы с тобой сделать прямо сейчас.
– Псих! – вырывается из моих губ, когда
На подкашивающихся ногах, почти бесстыдно голая, я пытаюсь подавить в себе все слезы отчаяния, что впервые за долгое время просятся наружу.
Но я не посмею пролить по нему, ни одной.
Глава 8
POV Ребекка
Бывают дни, когда все складывается просто прекрасно. Бывают неудачные дни, когда все валится из рук, и хочется послать все к чертям.
Но бывают дни, которые все меняют.
В такие дни реальность почти неосязаема – будто бы она происходит не со мной, а где-то в другой, параллельной вселенной, где моя жизнь вертится совсем не так, как я полагала.
В моей же жизни каждый день был распланирован не мною, и мой отвратительный характер был лишь побочным эффектом того, что за меня всю жизнь что-то решали. Я не принадлежала себе, в то время как любой, кто меня хоть каплю знал и видел, считал образцом свободы.
«Ребекка Картер делает то, что хочет, и всегда получает это».
«Ребекка Картер свободна от чужого мнения. Ей плевать, что о ней подумают другие».
Я часто слышала разговоры девчонок обо мне в туалете и с интересом узнавала о себе много нового.
Но это было неправдой. Я только и делала, что зависела от чужого мнения – поддерживать авторитет «королевы» не так-то просто. Это постоянная работа над собой и над тем, как я выгляжу.
Я уже больше не могла позволить себе выйти в люди не накрашенной или в неопрятной одежде. Я не могла «вдруг» стать доброй ко всем просто потому, что мне бы захотелось измениться. За мной уже был закреплен определенной социальный статус, и люди к нему привыкли.
Ко всему прочему, я являлась Президентом школьного совета, и это было единственное дело, которое я действительно любила. Мне нравилось быть нужной хоть иногда и по-настоящему – я организовывала все праздники Колледжа, отвечала за сайт, договаривалась с сотнями различных людей о том, как изменить инфраструктуру колледжа к лучшему. Это я придумала поставить фонтанчик в кафетерии под открытым небом. Это я придумала посадить именно эти деревья возле дорожки к главному зданию универа. Студенческий совет был единственным местом, где я могла принести пользу обществу, несмотря на то, что все равно обращалась со всеми своими коллегами, как с подчиненными.
Власти не нужны сопляки, им нужны лидеры.
Я шла по пустому коридору, направляясь в одну из студенческих аудиторий. Сегодня нам предстояло обсудить планы на следующий год. Все праздники и даже организация всех спортивных мероприятий лежала на мне.
Уверенно продефилировав на высоченных каблуках, я поправила свою черную юбку под кожу и вошла в аудиторию, оглядев всех присутствующих надменным взглядом.
– Всем привет. – Я положила свой ежедневник на стол и еще раз вгляделась в лица. – Сегодня мы приступим к обсуждению одного из самых первых мероприятий в следующем году…