Прости, но я люблю тебя
Шрифт:
Пьетро улыбается.
— Конечно, ничего сложного.
Как только Ники убирает руку от телефона, Пьетро, Энрико и Алессандро начинают болтать и шуметь.
— Окей, что будем делать? Поищем остальных?
— Да, в доме моей подруги Иларии вечеринка, ай, нет, у Алессандры!
Ники показывает знаками, что они всё делают правильно. Потом немного отходит и продолжает разговор с матерью.
— Ну что? Ты довольна? Услышала, сколько здесь народу? Ты заставляешь меня думать, что ты немного того.
— Просто столько всего происходит... Ники, мы живём в мире, который не позволяет доверять кому-либо.
— Можешь быть спокойна, мама, я в порядке и скоро вернусь.
— Твой отец убеждён, что ты завела нового парня, который принадлежит к другому кругу.
— Ладно, его тогда тоже успокой. Ничего такого, я с теми же, что и всегда!
— Ники...
— Да, мама?
— Я люблю тебя.
— И я тебя, и не хочу, чтобы ты волновалась.
Она закрывает телефон. Смотрит на него с момент. Нежная мысль после всего этого. С одной стороны, так хочется чуть больше свободы. Но с другой – какое же удовольствие, что о ней так заботятся. Она улыбается сама себе и возвращается к остальным.
— Спасибо... Вы были очень любезны!
Пьетро улыбается и вытягивает руки.
— Ничего особенного.
— Конечно, — подхватывает Энрико.
— Уверены, что ничего не хотите выпить?
— Нет, нет, серьёзно.
— Окей, по телевизору ничего не идёт, да и спутник барахлит, так что я сбегаю в видеосалон на углу, возьму какой-нибудь диск. Они открыты до одиннадцати. Будут какие-нибудь предпочтения, Алекс?
— Нет, бери, что захочешь.
— Окей. Хотите, я принесу вам мороженого?
— Нет, нет, не волнуйся, — Пьетро хватает себя за живот. — Как видишь, мне уже нельзя ничего такого.
— Мы на диете...
— Ладно. Скоро вернусь, — Ники выходит и закрывает дверь.
Пьетро воздевает руки над головой.
— Мороженое?! Чёрт, всё с ног на голову! Нужно было сказать ей: приведи с собой свою подругу, любую, достаточно, чтобы она была как ты!
— А сколько ей лет? — спрашивает Энрико.
Алессандро наливает себе что-то выпить.
— Она молода.
Пьетро подходит и тоже берет себе стакан.
— Энрико, а тебе какая разница, сколько ей лет? Она настоящая конфетка!
— Пьетро!
— Она намного лучше русских, двоих, вместе взятых! — он тоже наполняет свой стакан. Выбрал себе односолодовый виски. Он ведёт себя как сумасшедший: — Пожалуйста, пожалуйста, скажи мне, хоть нет никакой разницы... сколько же лет этой Ники?
— Семнадцать.
Пьетро безвольно садится на диван.
— Боже мой, я в шоке... Какая кобылка, мачо, какая кобылка!
— Кто?
— Она, ты, не знаю... у меня слов нет! — тут он даже подпрыгивает. —
— Что?
— Тебя ведь не посадят за связь с семнадцатилетней, правда?
— До шестнадцати сажают.
— Ах, да… Тогда мне нравится это ещё больше, сама идея меня возбуждает.
— Пьетро, ты уже знаешь, что ты больной?
— Я никогда не говорил обратного. Меня роняли головой вниз, когда я был маленьким. Да о чём я, с рождения. С другой стороны, это было первое, что я увидел, и так и не смог забыть...
Энрико пихает его. Затем и он перестаёт скрывать своё любопытство.
— Как ты с ней познакомился? Она одна из твоих рекламных моделей?
— Ещё чего! Мы с ней попали в аварию, я вам рассказывал уже.
Пьетро качает головой.
— И ещё раз – какая кобылка! Теперь я понимаю, почему тебя стало не видно в последнее время. Ужины, вечеринки, сорокалетие Камиллы... Теперь ясно, почему ты опаздывал.
— Ну, возможно, я вновь нашёл себя. И знаете что? Мне никогда не было так хорошо.
— Я верю тебе, — Пьетро одобрительно кивает. — Кому может быть лучше, чем тебе? И тебе повезло, что виагру уже изобрели. Наверное, она даже поверила, что ты и в самом деле такой. Это нормально...
— Слушай, ты дебил. Опустим тот факт, что я её не принимаю и в этом не нуждаюсь, но я говорю о другом. Это абсолютно новые чувства. Я чувствую себя самим собой. Точнее, возможно, я чувствую себя самим собой в первый раз в жизни. Думаю, я себя так чувствовал только однажды, когда мне было восемнадцать и я переживал свою первую любовь.
Пьетро встаёт с дивана.
— Ладно, Энрико, пойдём, оставим его в раю. Как бы там ни было, ты никогда не убедишь меня в том, что не принимаешь виагру.
— Ну и ладно...
Пьетро смотрит на него.
— Слушай, дело ведь не в том, что вы с ней просто друзья?.. Я хочу сказать... — он изображает большим и указательным пальцами пистолет и кричит в пустоту: — Не потому, что вы ничего такого не делаете, да?
Алессандро хватает его и начинает толкать к двери гостиной.
— Давай, вон отсюда, уходи! Я даже не собираюсь отвечать.
— А, ты видишь? Мне и раньше казалось, что ты странный.
— Да, да, можешь думать, что ты победил, — открывает дверь Алессандро.
Они уже на лестничной клетке, когда Энрико догоняет его.
— Мы с тобой должны поговорить в конце месяца о том деле.
— Не парься.
Затем Алессандро смотрит на них двоих с мгновение.
— А зачем вы двое явились? Вы сказали, что у вас что-то важное.
Пьетро и Энрико переглядываются.
— Нет, просто давненько не виделись, и ты недавно расстался с Эленой, так вот, мы хотели знать, как ты...
Алессандро улыбается.
— Спасибо. Теперь вы понимаете, да?