Прости, но я ухожу
Шрифт:
– Я пойду к своему врачу завтра!
– ответила она.
– Но это не рационально. Малыш мог пострадать!
– с нажимом сказал Куденков. И, схватившись за телефон и вспомнив, что взрослый из них двоих именно он, добавил: - Все! Звоню в скорую!
Она бросилась к нему, прижалась, схватив за одежду и быстро-быстро замотала головой.
– Нет… не нужно… Мне так плохо потому, что я… соврала.
Вжавшись в него и не поднимая головы, Леля стояла, уткнувшись лицом в его грудь, а он ни черта не понимал.
– Соврала?
– переспросил Вадик,
– Да… Тетя Аглая пыталась столкнуть меня с лестницы, но не стала этого делать. А я так разозлилась, что она хочет навредить ребенку, что когда бежала к тебе и немного упала, ударилась коленкой и решила списать все на твою жену.
Всхлипнув, она подняла лицо и посмотрела на Вадима полными слез глазами.
– Я очень плохо поступила?
– спросила Леля, на что Куденков с облегчением рассмеялся.
Какая же она еще маленькая и глупая!
4.1
4.1
Вадик все же нахмурил брови и попытался выглядеть притворно грозным.
– Ты поступила нормально, Леленька, - проговорил он, подбирая слова.
Его девочка была довольно понятливой и незлобливой. Но беременность - дело такое. Гормоны делали свое дело. И хоть этот ребенок стал неожиданностью и для нее самой, и для Вадима, он был счастлив, что все случилось именно так. Даже крамольная мыслишка мелькнула - теперь Леля будет к нему привязана еще больше.
– Ты уже как мать нашего малыша, - он положил руку на ее плоский животик, - думаешь прежде всего о ребенке. Но я попрошу тебя так больше не делать. Не ездить к Глаше без моего ведома и вообще с ней никак не пересекаться. Зачем? Я сам решу все вопросы с женой.
Лена закусила нижнюю губу и кивнула. Она заметно успокоилась, и именно этого и добивался Вадим.
– Я принял решение, - проговорил он, когда Леля отошла от него и стала складывать вещи в шкаф.
– Мы с Аглаей разводимся. Я не стану ждать у моря погоды. Квартиру у нее и детей забирать не буду, - размышлял он так, словно мог целиком получить их с женой жилье, - но с Юлей поговорю. На ее имя открыт депозит, там уже приличная сумма образовалась. Пусть снимет и передаст нам. Это будет справедливо.
Леля вскинула на него огромные чистые глаза, заморгала часто-часто.
– Мы заберем Юлины деньги?
– удивилась она и, отложив блузку, которую складывала, присела на край дивана.
– Но Юля же на нашей стороне.
– Вот именно, - кивнул Вадим.
– Значит, сделать это будет довольно просто. Сама посуди - мы откладывали с Глашей на квартиру Юли, но дочь справляется и сама. Она наследница - когда нас с ее мамой не станет, Юляша будет претендовать на квартиру вместе с Петром.
– И с вашим приемышем, - тут же вставила свои пять копеек Леля.
Куденков поморщился. Он думал об этом и пришел к выводу, что лучшим выходом из сложившейся ситуации будет завещание. Нет, конечно, он совсем не собирался на кладбище, особенно сейчас, когда у него открылось второе дыхание в жизни. Но подстелить соломки требовалось. Или вообще есть идеальное решение проблемы -
– Это уже забота Аглаи, - отрезал он и добавил: - Все. Успокаиваемся, а завтра ты идешь на прием к врачу. Сейчас же давай просто расслабимся - посмотрим фильм, закажем вкусняшек.
Он подошел и притянул Лелю к себе. Когда только у них все началось, он корил себя за то, что у него стоит на девчонку. Все казалось, что это невозможно - ведь он воспринимал ее как дочь. Но сейчас все было иначе, и он уже не видел в Лене ту малышку, которую знал на протяжении нескольких лет. Она превратилась в женщину при активном его в этом участии.
– Давай, - кивнула она и, вздохнув, снова тесно прижалась к Куденкову.
Последний погладил ее по волосам и счастливо улыбнулся.
Когда их роман стал достоянием ушей Лелиного отца, Вадим понял, что его простой план в этом моменте не сработал. У него вообще в голове все складывалось не так. Они с Леной были взрослыми людьми, у которых были взрослые отношения. Куденков предполагал, что сначала он поведает о романе Глаше, потом тем людям, которые должны быть в курсе в первую очередь. А когда это станет восприниматься как норма, постепенно узнают и остальные. Ну, посудачат, это святое. Но в итоге забудут и станут Леля и Вадим жить обычной жизнью, даже вряд ли потеряют связи и общение с привычным кругом людей. Однако все с самого начала пошло не так.
И вот теперь Вадик ждал приезда Миронова, который потребовал встречи как можно скорее, а сам готовился к худшему. Со слов Лели он знал, что Юля испытывает к Артемию чувства. Поначалу он воспринимал их со скепсисом, но потом его эта новость даже порадовала. Если дочь осчастливит Миронова, глядишь, тот и не будет уже настолько принципиальным в том, чтобы быть против отношений Вадима и Лели.
Однако, судя по виду Артемия, который вошел в паб с видом демона, вырвавшегося из преисподней, ничего хорошего ждать не приходилось.
Немного пораздумав, Куденков поднялся со стула и протянул руку Миронову, когда тот подошел. Последний этот жест проигнорировал, устроился напротив и опустив голову, исподлобья взглянул на Вадима.
– Сядь!
– рявкнул Артемий.
Это разозлило. Пришлось напомнить себе, что перед ним - отец Лели. И ярится он отчасти оправданно.
– Морду бить не буду, хотя хочется, - проревел Миронов, чем вызвал внутри Вадима волну гнева.
– Да и приехал я совсем не за этим.
Он побарабанил пальцами по столу, отмахнулся от официантки, которая принесла меню. Понятно, значит, задерживаться не собирается. Это к лучшему, хотя Вадик бы и предпочел немного посидеть за кружкой-другой пива, чтобы обговорить все нюансы случившегося.