Прости, но я ухожу
Шрифт:
5.1
5.1
Она тонко вскрикнула, отпрянула, будто бы он был привидением, которое выскочило из-за угла. Побледнев, схватилась за живот, и Вадиму стало совестно за сделанное. Он не только позволил Миронову бросить семена сомнений себе в душу, но и уже пожинал всходы. И эти всходы работали против Лели и их малыша.
– Мой бывший однокурсник… - пролепетала она.
– Я ему помогала кое-что сделать для получения загранпаспорта… Я же работала раньше в отделе оформления…
Куденков выдохнул. Чертов Артемий наговорил
– И ты со всеми так под ручку ходишь?
– отчаянно ругая себя за то, что продолжал расспросы, хотя нужно было просто заткнуться, буркнул Вадим.
Леля вздохнула.
– Я не очень хорошо себя чувствую, - пожаловалась она.
– Вот Виталий и помог мне выйти на улицу…
Куденкову стало настолько не по себе, что он мгновенно почувствовала острый укол совести. Все! Надо было заканчивать со своими расспросами.
– Тебе плохо? Где-то болит? Чем тебе помочь?
– начал он расспрашивать Лену, взяв ее под руку.
Повел к машине, намереваясь отвезти к врачу, если понадобится, но надеялся, что это просто токсикоз, ничего страшного.
– Не болит, - помотала она головой.
– Просто отвези меня к нам домой. Я хотела поехать в свою квартиру, чтобы подготовить ее под сдачу, но уже отложу все на другой день.
Когда они приняли решение жить вдвоем и ждать появления малыша, то жилье, которое принадлежало Леле, собирались сдавать в аренду. А пока Куденков бы зарабатывал на дом, который станет их семейным гнездышком с любимой, они снимали просторную двушку.
– Не нужно этим озадачиваться, милая, - проговорил Вадим.
– Острой нужды в деньгах у нас нет, но если ты хочешь сдать ее поскорее, я сам могу поехать и сделать все необходимое. Ты только дай мне инструкции.
Он почувствовал, как пальцы Лели сжались на его предплечье.
– Нет-нет, - тут же откликнулась она.
– Не нужно! Все решим потом, сейчас просто отвези меня в наш дом.
Ему нравилось, как это звучало из уст Лены. Наш дом. Улыбнувшись, Куденков помог ей устроиться в машине и, сев за руль, поехал в арендованную квартиру.
О Яне и прошлом романе Лели говорить он не будет - просто не доставит удовольствия Артемию порадоваться тому, что он, Вадим, послушал его и устроил любимой допрос. Пошли они все к черту. У них новая жизнь, и былому там совсем не место.
Включая его семью, о которой он почти забыл…
*
– Я подала на развод, - сообщила Люське, которая приехала ко мне, чтобы выпить чаю и поболтать.
Говорили мы на кухне и делали это вполголоса. Петр только-только начал «оттаивать» и уже не ощетинивался на каждое упоминание отца, которое в сложившихся обстоятельствах стало весьма редким. Ксюша, с которой он сейчас играл в комнате, заметно успокоилась. Она и до этого не выказывала истинного эмоционального состояния, но я уже научилась «считывать» дочь, поэтому чувствовала, когда ей было некомфортно и она переживала.
– Это совершенно правильно, Глаш, - кивнула подруга.
– Даже если Вадик одумается и решит, что ваша семья очень для
Совсем недавно я бы с ума сошла, если бы примерила на себя роль той, кто столь внезапно потерял едва ли не все, но сейчас, по прошествии времени, душевное состояние изменилось. И даже страсти, что бушевали в сердце, улеглись и перестали приносить горечь.
Волновало меня во всем этом только то, что мы так и не поговорили толком со старшей дочерью. Мне даже казалось, что Юля намеренно самоустранилась, чтобы не принимать того решения, которое станет окончательным. Ведь так или иначе выбор делать придется. И не так, как до сего момента, а совершенно четко и однозначно.
Но сейчас я не спешила - пусть дочь получит законное право на паузу, за время которой ни я не перестану быть ее мамой, ни она - моим ребенком. А пока мне было чем заняться и без того.
Поставив перед Люсей чай, я собиралась уже заговорить о чем-нибудь отстраненном, на что можно было переключиться, когда раздался звонок в дверь. Мы с подругой переглянулись, после чего я пошла открывать, гадая, кто же это мог быть. В голове мелькнула мысль о Миронове, но он, в отличие от предыдущего визита, наверняка бы предупредил о своем появлении.
– Добрый вечер, - поздоровался со мной незнакомый молодой человек, который обнаружился на пороге моего дома.
– Вы ведь Аглая?
Я нахмурилась, но кивнула.
– Аглая. А вы?
Он переступил с ноги на ногу, будто бы в этот момент, когда готовился к тому, чтобы представиться, очень нервничал. Это был весьма привлекательный парень, которому от силы я могла дать лет двадцать пять. И у него были большие серо-голубые глаза, которые были очень мне знакомы, словно с этим человеком мы уже встречались, хоть это было не так.
– Меня зовут Ян, Аглая, - представился он.
– И если вы меня пригласите в квартиру, мы обсудим с вами важную вещь. Я могу быть отцом той девочки, которую вы удочерили. И мне сейчас очень важно понимать, так это или нет… Потому что ее мамой может быть Леля Миронова… Вам ведь знакома эта девушка?
5.2
5.2
Захотелось орать во всю силу легких. Кричать, что он ошибся, а я соврала. Никакая перед ним не Аглая, и нет здесь никакой девочки, которую удочерили. Что это за шутка? Как они посмели такое придумать? Зачем покусились на то, за что я готова была драться насмерть - мою Ксюшу?
– Господи, вам плохо?
– бросился ко мне Ян, когда в голове зашумело и я стала оседать на пол.
Он подхватил меня на руки легко, словно пушинку. Был высоким и жилистым, а еще, как оказалось, весьма сильным. Пока Ян нес меня на кухню, откуда на его вскрик прибежала Люся, я только и могла, что цепляться за плечи парня и ускользающую реальность. Нас ведь трое - я, подруга и Петя. Мы не дадим возможности забрать у нас Ксению!
Когда Ян усадил меня за стол, а мне под нос Люся сунула остро пахнущую ватку, я услышала басок Петра: