Прости себе меня
Шрифт:
Снова. Быстрее. Подталкивая девушку и рыча ей в углубление над ключицей. Прикусывая тонкую косточку и прислушиваясь к её рваному дыханию.
— Я удалю, — само вырвалось. Сука. Прикуси язык... — перестань сопротивляться, и я удалю.
Егор обхватил её голову одной рукой. Крепко впиваясь в её затылок, и заставляя Даниэлу приподнять бёдра и замереть. Позволяя ему снова перехватить инициативу. Снова ускориться и грубо вколачиваться в желанное тело. Чувствовать, как её плоть сжимается вокруг его ноющего члена, готового взорваться
— Скажи, что будешь слушаться, — казалось, что его глаза горели в темноте. Дани почувствовала жжение под веками. Шантаж продолжается...
Не могла произнести ни слова. Сбивчивое дыхание оставляло ком в горле. Грубое проникновение просто выбивало воздух из лёгких. Со свистом. С глухими хрипами.
— Скажи, — сильнее вколачивался. Его лицо искажалось всё больше с каждым последующим толчком. Ещё. Да. Быстрее. Смотри на меня. Давай. Сильнее...
Он делает шумный вдох и, крепко перехватив девушку за талию, приподнимает её над собой. Так, что пульсирующий член едва успевает выскользнуть из раскалённого лона. Егор с приглушённым стоном извергается на её промежность, прижимая Даниэлу к своей груди и стискивая зубы так, что они едва не дают трещину.
Тяжёлое дыхание. Грубые объятия.
Она грязная. На столько, что противно от самой себя...
— Скажи это, Дани, — сипло произнёс, носом проводя по изящной женской шее, — расстанься со своим оленем и перестань брыкаться... И тогда об этом видео не узнает никто, кроме нас. Я оставлю твою мать в покое. Я обещаю тебе...
Пара месяцев. Ну, может, три. Наверное.
Наверное, ей будет этого достаточно, чтобы привыкнуть. К нему.
Возможно, этого времени будет достаточно, чтобы он наигрался.
Не факт, что это сработает.
— Я никогда не прощу тебя за то, что ты делаешь, — наконец, произнесла Дани. Не глядя ему в глаза. Рассматривая чёрные стволы елей пред собой.
— Я не прошу у тебя прощения, — отрывая губы от её шеи. Егор протянул руку, убирая с её лица растрёпанные волосы.
— Я не прощу себя... — шепотом, — не прощу себе то, что позволяю тебе делать это со мной...
— Это всего лишь дело времени, Дани, — его губы коснулись острой скулы, — меня можешь не прощать. А себе... себе простишь.
Глава 28
— Дани, у тебя там всё нормально?
Даниэла вздрогнула и оторвала руки от краёв раковины. Обернулась и взглянула на запертую дверь. Нет, пап. Всё не в порядке.
— Да, пап. Всё хорошо! Я сейчас!
— Мне нужно на работу, — вкрадчиво произнёс вернувшийся из командировки отец, — а вы с мамой оккупировали обе уборные. Похоже на издевательство...
— Минуту, пап! — Дани включила холодную воду и, набрав пригоршню воды, окунула в неё лицо. Прижала ладони к глазам,
— Спасибо, — послышалось по ту сторону, — твоя мать не такая великодушная.
Девушка усмехнулась. Откровенно говоря, хотелось плакать. Снова и снова гасить свою злость и беспомощность в слезах. Как так вышло, что Егору оказалось так просто загнать её в угол? Почему ей так сложно поговорить с мамой? Почему язык не поворачивается рассказать?
Она ведь даже не знает с чего начать. Страшно допустить ошибку. Страшно, что им всем придётся пережить унижение. Страшно, что один неверный шаг может привести к катастрофе.
Конечно... поэтому принимай весь удар на себя, Даниэла... дура.
Дани распахнула на груди халат и ещё раз мельком взглянула на смуглую кожу, украшенную на ключице кровоподтёками. Они отвратительны. Они — напоминание о том, какая она жалкая. Трусливая.
Шлюха. Его личная шлюха.
Она не чище остальных. Он не просто испачкал её в своей грязи. Он заставил её глотать эту грязь. Захлёбываться, не в силах отвернуться.
Завернулась в махру и, закрутив вентиль с холодной водой, Дани попыталась натянуть на губы улыбку. Насквозь фальшивую. Ведь повода для радости не было совсем.
— Доброе утро! — распахнула дверь, натыкаясь на пороге в уборную на отца, — пора делать третий санузел, пап. Тебе не кажется?
— Мне кажется, что вы с мамой потеряли совесть.
Улыбнувшись, папа проскочил внутрь и, захлопнув дверь, добавил что-то ещё, но Дани не разобрала ни слова.
Вернулась в свою спальню и, прикрыв дверь, вновь застыла перед зеркалом. Она ужасно спала этой ночью. Пыталась переварить всё то, что происходит. Дать этому объяснение. Найти причину. Найти хоть один ответ на ворох вопросов в голове. Понять, в чём кроется мотив его поступков?
Понять, как вести себя дальше...
И попытаться не чувствовать стыд...
С последним было особенно тяжело.
Дани перевела внимание на свой телефон.
Сегодня утром ей пришло сообщение от Вити. Он извинялся и просил её ответить на сообщение.
С губ Даниэлы сорвалась горькая усмешка.
Так вовремя, Вить... что аж тошно. Почему ты не отвечал вчера? Почему отпустил меня вечером одну? Почему не настоял?
Тебе бы настойчивость Гордеева.
Так и не ответив Виктору, Дани выключила телефон и, упав на кровать, по десятому кругу погрузилась в собственные мысли.
— Дань? — послышался тихий стук, а затем дверь слегка приоткрылась, — в университет не собираешься?
Мама заглянула в комнату, заставая дочь, распластанную на не заправленной постели. Удивлённо вскинула идеальные брови и слегка склонила голову к плечу. Дани поправила халат, прикрывая ключицы, и приподнялась на локтях.