Проститутка, или Долгая дорога к Богу.
Шрифт:
Тут она увидела, как Александр вышел с дома, но направился не по направлению к калитке, а в глубину двора. Туалеты в таких домах тогда почти у всех находились на улице.
Так Ольга убедилась, что он здесь. Галицина, можно сказать, затаилась в прыжке, ожидая, что он уже пойдет домой, но Александр вернулся в дом. К ней домой он совсем не спешил, даже зная, что Ольга все уже знает. Это осознание совсем добило её. Она села на лавочку под вишнями и горько плакала. Плакала, плакала, даже перестала пить свой коктейль, курить сигареты. Она уже ничего не хотела, силы покинули ее. Ей было очень жалко себе. Оля задавала себе вопросы: "Почему меня никто не любит? Ведь я хороший человек, хорошая женщина. Что со мной не так?
Комарова у крыльца дома провожала Неля с ее матерью. Эта подлая семейная идиллия, которая строила свое счастье на ее горе и горе ее бедной Леночки, еще раз больно тронуло Ольгу. Будто нож, на этот раз, всадили ей в сердце.
Когда Комаров вышел за калитку, Ольга как бешенная кошка внезапно одним прыжком кинулась на него и стала его избивать. Он в первое мгновение вздрогнул от испуга, совсем не ожидая нападения. Оля изо всех сил старалась избивать его кулаками, крепко их сжав, старалась всегда попадать по «морде». Она понимала, что ее сила ничтожна, чтобы побить его так, как он заслуживает, но она старалась. Ольга сосредоточилась на том, чтобы нанести как можно больше четких ударов ему в лицо. Понятно, что если бы он захотел, то откинул бы ее как щенка, а если бы он ударил ее, то с одного удара отправил бы в нокаут. Но то ли он это понимал, то ли при Кусадаевых он постеснялся применить силу, хотев в их глазах оставаться хорошеньким, но он просто закрывал лицо от ударов. Кусадаевы стояли во дворе у крыльца и ближе не приближались.
У Оли заканчивались силы и начиналась истерика. С каждым новым ударом своим кулачком она стала выкрикивать фразу: "Сука! Чтоб ты сдох! Чтоб вы все сдохли! Будь ты проклят! " Она кричала так громко, что соседи стали выходить с соседних домов и послышались фразы: «Что там происходит? Мы сейчас милицию вызовем!»
Но Оля закончила тогда, когда совсем выбилась из сил. Она взяла свою сумку, находившуюся на лавочке под вишней и медленно побрела в центр, в сторону дома своей мамы.
Комаров хотел догнать ее, обнять и успокоить. Ему тогда стало очень жалко Олю, он вдруг понял сколько боли он ей причинил. Но он знал, что сейчас бесполезно, она не даст ему к себе прикоснуться и не даст сказать не слова. Она скорей зарежет его, чем сейчас поверит в то, что он раскаивается в том, что так сильно обидел ее.
Через несколько дней Галицина уехала в Питер, а Леночка опять осталась жить у бабушки Вали.
Глава 4. Клубы.
Когда Оля пришла в коммуналку, Насти не было. Галицина позвонила в контору к Пушистой, и та сообщила: " Настя на заказе, все хорошо, она продлевается». Нестерова явилась в шесть вечера, когда Ольга собиралась уже выходить, чтобы отправиться в кабаре. Она понимала, что оно скорей всего уже не работает, но надо было поехать и удостовериться, а потом принять решение, где работать. Оля вспомнила, что у нее есть книжечка "Путеводитель по ночному Петербургу", где подробно и красочно представлены все кабаре, стриптиз-клубы, ночные клубы города. Для Оли это был журнал "Вакансия". Она сразу взяла его с собой, чтобы не тратить время и в этот же вечер заехать, если получится, на собеседование в какое-нибудь кабаре, а лучше сразу в два, чтобы выбрать. К Пушистой в контору она категорически не хотела идти.
Настя приехала в веселом расположении духа. От нее, естественно, пахло спиртным, но запах был в целом не приятный. Явно она не в дорогом отеле пила дорогие напитки. По запаху, скорее у Лины в блат.хате пиво.
Оля невольно скривила «мордочку». Ольга сильнее, чем большинство людей,
– Я тебе очень благодарна, за то, что ты забрала меня с Богом забытой станицы, оплатила мне билеты и все остальное. Я всегда буду помнить твое добро. И то, что поселила меня в своей шикарной комнате. Я на днях тогда постараюсь снять свою комнату, чтобы не спать с тобой на одной кровати. Деньги у меня для этого уже есть. Да и потом за билет тебе отдам и за одежду, которую ты мне покупала, – Настя почти все время улыбалась.
Нестерова вообще всегда была веселого склада по природе своей. Она и в школе была хохотушкой, и даже со своей истеричной мамашей умудрялась радоваться жизни. А теперь и подавно – она стала свободной. Свободной от мамы, которая вечно ее унижала, от беспробудной нищеты, от злых жителей станицы, от мужа – алкаша и кабеля. Нестерова находилась в состоянии счастья.
– Давай пойдем куда-нибудь, отметим твой приезд, – почти воскликнула Настя.
– Не, давай завтра. Я уже собралась в кабаре в свое или в другое какое. Мне работу надо искать. Денег нет.
– Так у меня есть. Теперь я тебе помогу. А заработать ты всегда у Пушистой сможешь.
– Спасибо конечно. Я понимаю, что в контору я всегда успею, но мне надо сегодня с кабаре разобраться, я уже настроилась. А тебе нужно отдохнуть после трудовых суток.
Оля мило, но грустно улыбнулась, взяла свою большую сумку на плечо и вышла из комнаты.
Над кабаре висела уже совсем другая вывеска какого-то русского ресторана. Русского, в смысле сильно русского. Во-первых, он назывался "Русский ресторан", во-вторых надпись была написана красными буквами, а вокруг самих слов нарисованы грозди рябины, соответственно тоже красной. «Понятно, – подумала Оля, – на иностранцев рассчитано. А внутри, наверное, чучело медведя стоит с подносом, балалайки на стенах висят и официанты в красных рубахах, чтобы не разочаровывать наших зарубежных гостей в том, что мы «мужики-лапотники».
Ольга для интереса спустилась в ресторан. Все так и было. Она рассмеялась, глядя на стены, расписанные все теми же гроздьями рябины. И вообще было очень много красного. "Какая безвкусица, – подумала Ольга. – Это заведение и так сдохнет, еще до того, как его синод заберет». Ольга вышла, на улице было прохладно. Девушка решила двигаться в сторону Сенной площади, выходить из дорогого района для иностранцев к народу, а там в каком-нибудь дешевом кафе понять по путеводителю в какое кабаре ей сейчас идти.
По дороге к Сенной, Ольга вспомнила, что на Невском проспекте был большой ночной стриптиз-клуб "Golden dolls", это заведение считалось знаменитее и дороже, чем ее кабаре. Оля решила сразу направиться туда, чтобы не тратить время. Время, как раз, было подходящим для устройства на работу, все ночные заведения только открывались.
Галицина зашла в центральный вход клуба и сказала охране, что она по по поводу трудоустройства, ей сказали, как пройти к служебному входу и там подняться по лестнице.
"Golden dolls" был не подвальным помещением, а занимал полноценных два этажа в самом центре Невского.
По служебной лестнице Ольга поднялась в узкие коридоры с гримерками. Эти гримерки располагались выше центральной большой сцены, как бы, на третьем этаже. Вообще клуб был, вроде как, трехэтажный. На первом этаже гардероб и еще что-то, Ольга там не была и вообще танцовщицам там было делать нечего. На втором этаже основной большой зал, с большой центральной сценой, vip – столами, расположенными по кругу и тому подобное, а на третьем этаже: со стороны зала – второй балконный этаж со столиками, тоже с видом на сцену, только сверху. А со стороны сцены, эти самые закрытые коридоры для стриптизерш и на сцену, и в зал, получается нужно было спускаться на высоченных шпильках по крутой железной лестнице.