Просто Алина
Шрифт:
– Что?
– не выдерживаю я и смотрю на Макса.
– До чего же красивая, - шепчет он и притягивает меня в свои объятия.
Я не успеваю и пискнуть. Макс уже прижимает меня к своему большому мускулистому телу. Я утыкаюсь носом в его шею. Вдыхаю приятный запах, который заставляет бежать кровь по венам быстрее, но не даю себе даже насладиться им, потому что понимаю, что мне нужно опять дать отпор этому мужчине. Мягко и тактично. Нельзя нам. Мне нельзя. Иначе потом я совсем не выпутаюсь из своей лжи, которую сама соткала, как паучиха. Я поднимаю лицо, чтобы сказать, что думаю, но не успеваю, потому что мои губы накрывают.
Бабочки! Стойте! Не взлетайте! Нет, нет и нет! Мне нельзя! Черт!
Но моим бабочкам в животе все равно, они расправили свои крылышки и полетели, вытесняя доводы разума. Он целовал жадно, но при этом нежно. Проводил языком с напором, но не агрессивно. Я невольно сама подалась на встречу и открыла рот, чем он и воспользовался. Жаркий поцелуй обволакивал. Я застыла, как истукан, хотя в моем теле бушевал огонь. Даже пожар, поглощающий меня. Я млела, стиснутая в его руках, собирая последние силы, чтобы дать отпор. Но не могла…
– Ну, здравствуй, дорогой мой Макс!
– услышала я где-то вдалеке.
В ушах шумело. Не сразу поняла, что это обращение к нам. Макс отреагировал быстрее, он сам отстранился от меня. Я лишь уловила его помутневший взгляд, который за секунду стал другим. Что-то изменилось, а все его тело стало еще тверже. Он будто покрылся камнем.
– Среди бела дня. На детской площадке, - притворно-сладким голосом проворковала незнакомка.
Я засмущалась. Мы целовались, когда вокруг бегают ребятишки. Наверное, мои щеки стали пунцовыми. Я сделала глубокий вдох, подняла взгляд сначала на Макса, на лице которого уже не отображались никакие эмоции. Только стиснутые челюсти говорили о том, что ему неприятна это женщина или ситуация.
– Что ты тут делаешь?
– рявкнул Макс и подскочил, при этом поднял менял за собой рукой, которой обнимал несколько секунд назад.
Но как только мы поднялись, руку он убрал. А я с трудом устояла на ногах, перевела взгляд на незнакомку. Сердце начало биться сильнее. Я не сразу поняла, кто передо мной. Но тело реагировало на опасность. Глазами я уже искала свою дочь. Нашу девочку…
– Забери Адель и отведи домой, - прорычал Макс мне, я же уставилась на него и не двинулась с места, ноги приросли к асфальту, - быстро, Алина. Живо!
Я очнулась от рыка Макса и побежала за Адель, ощущая, что на меня вылили ушат помоев, хотя и казалось, что не произошло ничего сверхъестественного. Аделина быстро согласилась идти домой, но я заметила, что вышли из своей каморки аж три охранника, чтобы сопроводить нас. Сердце колотилось все быстрее, а я не понимала своей реакции.
Лишь дома, вымыв руки и сев на диван, я прикрыла глаза, осознав, что это была Светлана. Мать Аделины. Вернее женщина, которая выносила ее. Я не сразу ее узнала, потому что у неё были тёмные волосы и, кажется, несколько пластических операций, потому что она была похожа на силиконовую куклу. Но надо признать, красивую куклу. Ростом она выше меня сантиметров на двадцать. Она смотрела свысока. С надменностью и превосходством. Будто я пыль под ногами. Наверное, для неё так и есть. Я очередная из любовниц Макса в ее глазах. Хотя где все это время была она сама?
Сейчас я жалела, что не узнала, что же произошло между ними в прошлом. Я вообще все делала наобум, и то, что я до сих пор с Адель, мой обман не раскрыт, это скорее везение глупой
Что нужно этой Светлане? Зачем вернулась? Нет, сейчас это совсем некстати. А этот поцелуй, выбивающий почву из-под ног… Почему я так реагировала? Не буду о нем думать. Не сейчас. Мне нужно поговорить с Максом раньше, нужно рассказать правду. Иначе… Я не знаю, что иначе. Но чувствую, что появление Светланы разрушит то, что есть сейчас. У меня хорошая интуиция…
– Ты меня не слушаешь!
– возмутилась Аделина.
– Прости, я просто задумалась. Что ты говорила? Пожалуйста, повтори, - попросила я ласково.
– Я нашла шесть отличий, ещё нужно четыре, - повторила Адель.
Я перевела взгляд на картинку и попыталась помочь Аделине, но не могла. Я была рассеяна. Я услышала, как открывается дверь и рванула к нему, сама не зная, что хочу сказать или сделать.
Но я застыла, увидев Макса. Он был зол. Нет. Он был в ярости. Если бы воздух около него можно было потратить, наверняка, меня бы отбросило на несколько сотен метров, как от взрывной волны.
Макс заметил меня. Но взгляд его был отстранённый.
– Алина, с сегодняшнего дня тебя и Адель будут сопровождать два охранника. За тридцать минут перед выходом сообщать Андрею. Но лучше лишний раз не выходить. В сад Адель пойдёт, чтобы она не поняла, что что-то не так. И не при каких обстоятельствах ни с кем не разговаривать, тем более с этой женщиной с детской площадки.
Он говорил холодно и резко. Я стояла и молчала, только кивала. Макс подошёл ко мне в плотную, делая глубокий вдох около меня, будто нюхая меня.
– И прости за поцелуй. Больше такого не повторится, - он прошептал.
Я не ослышалась? Пока я стояла и не могла пошевелиться, Макс ушёл в свою комнату. Я знала, что лучше не лезть сейчас к нему с разговорами. Я переключилась на Адель, старалась с ней играть, хоть и была рассеянная. Я даже счет времени потеряла, пока Адель не сказала, что хочет кушать. Мы пошли на кухню. Только тогда Макс вышел из своей спальни. Пару раз я порывалась сама зайти к нему, но давила это желание на корню. Что я могу сказать? Сейчас ничего.
Макс поцеловал Адель, сказал буквально пару слов дочери и вышел из квартиры с сумкой на плече, не проронив больше ни слова.
Он уехал. А мне почему-то было обидно…
Глава 15
Макс
Горько-сладкий вкус поцелуя до сих пор ощущаю на своих губах. Алина, как яд, протекла по моим венам, отравляя мой организм собой. Ей невозможно не наслаждаться, невозможно не желать выпить ее до дна. Поэтому я воспользовался ее замешательством, сминая ее мягкие губы в жадном поцелуе. Алина, как застывшая статуя, не отвечала мне, но и не отталкивала. Замерла. А я не сразу понял… Мне просто хотелось ещё и ещё немного сладкого нектара. Звучит слишком приторно сладко, но так и есть. В этой женщине есть что-то настолько манящее, что отключает мозги напрочь. И, возможно, мой затуманенный мозг вообще бы не понял, что что-то не так, если бы не голос бывшей, который раздался, как гром среди ясного неба.