PRосто быть богом: ВВП
Шрифт:
— Успеем, — Генералов поправил очки и жестом велел фотографу поторопиться.
— Ну, если всё так серьёзно… — смиренно согласился Сухов, поглядывая на часы. Он частенько не мог понять, когда Генералов шутит, а когда совсем наоборот. — Шапку брать?
— Нет. Синий костюм, белая рубашка… Так, пиджак можно снять, рукава закатать… Виктория, возьми ещё куртку десантника, сделаем поясной портрет на фоне рыбака…
— Бурлака, — добавил Палыч.
Фонтан к приходу съёмочной группе освободили от абсолютно лишнего в данной ситуации народа. Пехота Палыча
На фоне фонтана Сухов смотрелся особенно мужественно. Розовый цвет солнца преломлялся от воды странным образом: бронзовым казался не скульптурный рыбак–бурлак, а именно Сухов. Закатанные рукава рубашки подчёркивали мужественный облик борца за народное — а как иначе? — счастье. Будь, наконец, счастлив, рыбак, извините за выражение, бурлак!
— Памятник кандидату и неизвестному агитатору, — указывая на «фонтанную» парочку, склонилась Виктория к уху Генералова.
— Да, фактурный мужик, — согласился Генералов. — Виктор, теперь — десантником. И лицо — построже!
— Исключительно в честь ВВП, — пробормотал Сухов, переодеваясь в пятнистую, пахнущую чужим потом куртку. Он снова посмотрел на часы. Что ж, он может выделить на это зверское занятие ещё несколько минут. Но и только.
После куртки, когда настала очередь синего пиджака с крапчатым, как юный оленёнок, галстуком, выяснилось, что Сухов исчез. Как сквозь землю провалился. Был и — нету.
Только присутствие Виктории помешало Генералову сообщить присутствующим те несколько матерных слов, которые он иногда применял в экстремальных ситуациях.
Бойцы–охранники все как один клялись, что уж кого–кого, а «фотомодель» мимо них пройти ну никак не могла.
Лишь один, совсем молоденький и румяный, как девушка, смущенно признался, что пропустил тут одного:
— Старикашка такой, голосок скрипучий, сам в синем халате, низенький, и в шапке зимней, — объяснил паренёк срывающимся от волнения голосом.
— Ондатровой шапке? — уточнил Генералов.
— Ну, гладкой такой, блестящей, — паренёк залился краской по самые уши.
— Съёмки окончены, — хлопнул в ладоши Генералов.
«А ушёл–то он отменно хорошо, прямо как Лукич от царских шпиков!» — подумал Генералов уже про себя. И что–то даже прикинул в уме — не иначе как на будущее. Несмотря на исчезновение кандидата, день можно было считать удавшимся.
Льва Зайцева так сильно давно не напрягали. Он, политтехнолог со стажем и репутацией бешеной акулы отечественного пиара, любил иметь дело с послушными кандидатами. Если даже попадались отдельные индивидуумы, пытавшиеся поначалу кочевряжиться, то и они быстро становились шелковыми, не устояв под напором Лёвиного темперамента. Но на сей раз коса, кажется, нашла на камень. Тем не менее, это был Лёвин выбор, и не в его правилах было идти на попятную.
Чем
Первую «пристрелочную» встречу Заусайлов организовал следующим же утром в своём головном офисе на углу Инессы Арманд и Крестовой.
Хотя глаз у Васи — Царя горел не хуже, чем у самого Льва Зайцева, он оказался человеком вполне понятливым. И сходу согласился участвовать в выборах мэра. Да и как тут было отказаться? Заусайлов обещал выделить достойное финансирование на проведение избирательной кампании, да и озвученный Львом собственный послужной список должен был вызвать если и не восхищение, то доверие.
Трудности начались с распределения ролей.
— И как вы думаете, господа, — обращаясь скорее к Петру Петровичу, нежели к Васе, поинтересовался Лёва, — кого бы нам привлечь в качестве начальника штаба?
— Начальником штаба буду я! — с незабвенной интонацией Остапа Бендера заявил Вася. А поймав недоумённый взгляд Льва, добавил: — А заместителем моим будет Дятлов! И это не обсуждается!
— Позвольте! — мягко парировал Лёва. — И кто такой Дятлов?
Труд объяснить взял на себя Заусайлов:
— Господин Дятлов работал у Василия Ивановича на прошлой избирательной кампании. В качестве начальника штаба. Вполне толковый малый, хотя и…
— И почто же его понизили теперь в должности? — перебил Лёва, опасно повышая язвительность тона.
— Квалификацию подрастерял, — без тени юмора пояснил Вася. — Но со мной — снова подтянется. А как мы с ним плакат с гранатой сочиняли! — ностальгически добавил он, возведя очи куда–то в потолок.
— Давайте мы с вами, Василий Иванович, — ледяным голосом продолжил Лёва, — изначально достигнем взвешенной договорённости, что любые кадровые, а также прочие решения по ведению избирательной кампании утверждаю я. Что не мешает любым проявлениям народного творчества и всяким прочим инициативам снизу.
— Инициативам снизу, говоришь? — взвился Вася, вскакивая с кожаного дивана.
Орали они друг на друга минут десять. Без перерыва. И благим матом. Когда тонус их беседы зашкалил до хрипоты в глотках, Заусайлов отлучился за коньяком.
Коньяк, как и предполагал мудрый купеческий потомок, их успокоил. Притом мгновенно и одним фактом своего появления на маленьком журнальном столике. Расстались почти друзьями, хотя каждый и остался при собственном мнении. Договорились встретиться ближе к вечеру в помещении избирательного штаба, под который Заусайлов готов был выделить один из офисов в только что отстроенном на Садовой торгово–офисном центре. Вася обещал привести для знакомства Дятлова.