Просто люби меня

Ханней Барбара

На другом конце провода наступило молчание.

Сара напряженно ждала, теребя свободной рукой прядь длинных мягких волос.

— Ты до конца уверена, что поступаешь правильно? — наконец спросила Энни.

Сара глубоко вздохнула:

— Да, Энни, я уверена, что должна так поступить.

— Наверное, ведь ты сама ответила на свое письмо в газете.

Сара не удержалась от удивленного восклицания:

— Откуда ты знаешь, что это я написала ответ?

— Я этого не знала, но потом вычислила.

Нед Дайсон сказал мне, что ищет кого-то, кто будет отвечать на письма, и сложить два и два было нетрудно.

— Ах, паршивец! Интересно, кому еще он говорил об этом. Может, он надеялся, что ты возьмешься?

— Да нет, что ты! Но может, ты поведешь и дальше рубрику? Нед будет посылать тебе письма через Интернет.

— Нет, я распрощалась с этой работой.

— Но ты так хорошо это делала. Знаешь, даже я один раз попросила у тебя совета.

Сара улыбнулась:

— Я знаю.

Наступила удивленная пауза, потом Энни сказала:

— Я бы не встретилась с Тео, если б ты не посоветовала мне поехать в Брисбен.

— Очень рада, что помогла тебе, но я сыта по горло этой работой. Как я могу кому-то что-то советовать, если у самой в жизни полный кавардак!

— Но разве побег — это выход?

Сара вздрогнула. Это был не тот выход, которого она жаждала, но разве у нее был выбор? В глубине души ей так хотелось посоветоваться с умным человеком, который смог бы посмотреть на ее проблему под другим углом. Она так долго варилась в собственном соку, что уже не могла понять, что правильно, а что неправильно.

— Я не знаю, Энни, — призналась она.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Известие об отъезде Сары быстро распространилось. Родительский комитет мирабрукской школы решил устроить в ее честь прощальный прием, ее засыпали приглашениями на обед в семейные дома по всей округе.

В школе она всячески расхваливала новую учительницу, которой предстояло занять ее место, и старалась внушить своим ученикам, что надо смотреть на эту перемену как на ценный опыт их школьной жизни, часть их взросления. Наверное, это подействовало, потому что даже Денни Тейт стал как будто спокойнее.

Дома Сара все время была чем-то занята — паковала шесть лет своей жизни в коробки или уворачивалась от трудных вопросов матери, когда та звонила.

— Я жду не дождусь, — говорила мать. — Это так чудесно, что ты будешь жить недалеко от нас. Я никогда не могла понять, почему ты похоронила себя так надолго в этом Мирабруке.

— Потому же, почему ты прожила тридцать лет в «Уиралонге».

— Но я была замужем, дорогая.

Последовала напряженная пауза, а затем мать спросила:

— А как там Рейд? Как он относится к твоему отъезду?

— Не знаю. Я не говорила с ним об этом.

На другом конце провода послышался драматический вздох.

— Значит, у тебя ничего не получилось с этим приятным молодым человеком.

— Угу.

— У современной молодежи наплевательский взгляд на серьезные отношения.

— Наверное, ты права, мама.

Вплоть до самого дня Энниной свадьбы Сара старалась занять чем-нибудь каждый свой час и каждую минуту. Ее мозг не должен был оставаться праздным ни на мгновение. Сомнения в прошлом, пришла пора переходить к новой главе своей жизни.

В день свадьбы Сара поднялась рано и складывала в ящики учебную литературу и безделушки, пока не настало время принять ванну и причесаться.

Затем она наспех поела и уложила в сумку косметику и кружевное розовое белье, купленное специально, чтобы надеть под платье подружки невесты.

Из Мирабрука до «Саутерн-Кросс» час езды, и Сара должна была после свадебного приема остаться там на ночь, как и многие другие гости. На этот случай хозяева припасли дюжину или даже больше раскладушек, которые предполагалось поставить на верандах.

День стоял прекрасный: прохладный свежий воздух и высокое, чистое лазурное небо, без единого облачка. В дороге Сара старалась думать о счастье Энни и ни в коем случае о том, что вскоре ей предстоят мучительные часы тесного общения с Рейдом. От одной только мысли, как он будет великолепен в темном костюме шафера, ее бросило в холодный пот.

Время от времени перед мысленным взором Сары представала картина, как они идут под руку друг с другом, как сидят рядом за столом или танцуют, и тогда ее охватывала паника.

Когда Сара приехала в «Саутерн-Кросс», расположенная в сторонке площадка для парковки была заполнена автомобилями, а в саду кипела работа. На лужайке перед домом стоял огромный белый шатер, нанятые официанты накрывали столы белоснежными скатертями и раскладывали розовые салфетки, расставляли блестящие серебряные приборы, фарфоровые тарелки и сияющие бокалы.

В центре каждого стола в заполненных водой стеклянных чашах плавали благоухающие нежно-розовые цветы и белые свечки. Вик, садовник «Саутерн-Кросс», обвивал опоры шатра гирляндами бугенвиллей с белыми, как вуаль невесты, цветами. В вечерних сумерках все это должно было смотреться просто сказочно.

На фасадной веранде дома Сару встретила взволнованная и обеспокоенная мать Энни.

— Мы загнали всех мужчин в один конец дома, — быстро заговорила Джесси, — а Энни и все женщины собираются на другом.

Она торопливо повела Сару в спальню Энни. Комната уже была переполнена, и там царили суета и всеобщее возбуждение.

Сияющая невеста и Мелисса сидели перед зеркалом, а Виктория — подруга Энни, приехавшая из города и знающая все о последней моде, — укладывала им волосы.