Просто поверь
Шрифт:
Он удивленно моргнул, когда я вдруг протянула к нему руку.
— Рада с вами познакомиться. Рон… — Его рука дернулась при легком прикосновении ладони. — Гермиона. — Она более уверенно ответила на мое рукопожатие. — А я — Лили Поттер… хотя вы и так это уже знаете.
— И я рада с вами познакомиться, миссис Поттер, — сказала Гермиона, сияя глазами и улыбкой.
Крошечная пауза. Девушка сделала незаметное движение локтем в сторону Рона Уизли.
— Ну да… — сказал он и откашлялся, — мы тоже.
—
Конечно, стоит только вспомнить, как он выкрикивал имя Гермионы, когда мы с ней столкнулись на этой Диагон-аллее.
Рон покраснел. Его уши приобрели цвет спелого помидора, и я его пожалела.
— Ну что, мальчики и девочки, кто мне поможет с завтраком?
Желающих нашлось много, хотя я имела в виду одного Гарри. Улыбаясь, я осмотрела поднятые руки Гарри, Тонкс, Ремуса и Гермионы. Рон медленно растопырил ладонь, когда стал объектом мимолетного внимания.
— Нет, вы гости, — засмеялась я. — Я не могу вас эксплуатировать. Прошу всех садиться, а мы с Гарри побыстрому что-нибудь сварганим…
— Нет-нет, Лили, я почту за честь помочь вам, — возразила Тонкс и ткнула палочкой в сторону шкафа.
Дверцы тотчас распахнулись и оттуда, повинуясь мановению волшебной палочки, вылетела стопка белых тарелок. Тонкс неожиданно споткнулась, поворачиваясь к столу, и на миг потеряла контакт с посудой.
— Осторожней! — крикнула Гермиона.
Увидев, что тарелки накренились, грозя свалиться на пол, я инстинктивно подалась к ним, словно бы могла их поймать. Гарри оказался быстрее всех, поэтому ловко схватил их за секунду до того, как они полетели на пол.
— Все в порядке, — сказала я, не успев испугаться.
— Вот что значит спортсмен, — прокомментировал Ремус, подходя к Тонкс, хлопающей ресницами. — Тонкс, дорогая, тебе лучше все-таки присесть.
— Я опять чуть все не испортила… — печально сказала розоволосая девушка, послушно усаживаясь за стол. — Такая я неуклюжая…
— С кем не бывает, — ободряюще улыбнулась я. — Вот я, например…
И замолчала, осознав, что мне-то как раз нечего рассказывать.
Все, как будто смущенно, отвели от меня глаза.
— Когда все вспомню, непременно расскажу какой-нибудь случай…
От мысли, от которой я не могла никак отделаться, что память ко мне так и не вернется, внутри болезненно царапнуло. Я отвернулась, что никто не увидел мое смятение.
— Ремус, ты сказал “вот что значит спортсмен”… это про Гарри?
Я почти кожей почувствовала, как напряжение в кухне схлынуло.
— Про него, конечно. Гарри — отличный спортсмен. — Я подняла глаза от хлеба, который резала кусок за куском. Ремус и остальные тоже — улыбались. — Он играет в квиддич с одиннадцати лет.
— Квиддич? — повторила я, и в голове что-то щелкнуло. — Ну конечно же,
Гарри уставился на меня, глаза его расширились.
— Ты… ты вспоминаешь?
— Почти, — не стала я его разочаровывать. — Иногда в голове что-то мелькает, иногда всплывает какое-нибудь знание. Но это мелочи, вроде того же квиддича или каких-то зелий. Я не помню и одновременно знаю, что это такое.
Ремус подошел ко мне и погладил по руке.
— В один прекрасный день память к тебе вернется, я уверен, Лили.
Или в один ужасный день, добавила я про себя. Наверное, когда это произойдет, моя жизнь вновь перевернется, ведь весь тот кошмар вернется тоже…
Гарри осторожно отобрал у меня нож, потому что, задумавшись, изрезала хлеб целиком.
— Давайте наконец поедим, — сказал он, успевший при помощи Гермионы зажарить на сковороде внушительного вида яичницу с ветчиной.
За поздним завтраком мы говорили о каких-то пустяках, избегая разговора, касающегося меня. Хотя я чувствовала, что тема призрачно витает над столом. Стоило кому-то нечаянно упомянуть вчерашний день рождения Гарри или имя Альбуса, все мигом замолкали.
Поев, я вышла из-за стола, поблагодарила остальных и извинилась.
— Пойду немного пройдусь. Вы тут продолжайте без меня…
Гарри потянулся было за мной, но я краем глаза увидела, как Ремус предупреждающе положил руку на его плечо.
— Кстати, — услышала уже на лестнице голос Рона, — чуть не забыл… Мама передала торт, до которого мы вчера не добрались.
Я слегка улыбнулась, подумав, что нужно и мне испечь торт для Гарри, как запоздалый подарок на его день рождения… Совершеннолетие… Мой сын — совершеннолетний…
Уйти из кухни меня вынудила потребность побыть в одиночестве хотя бы пять минут. Видя эти знакомые-незнакомые лица, я ощущала нечто среднее между страхом, что испытывала в своих снах, и тоской. Почему? Не знаю…
Увлеченная мыслями, я не сразу поняла, что стою возле лестницы в холле, уже несколько минут невидяще вперившись взглядом в стену.
— Эх, Лили, изведешь себя раньше времени, — пробормотала, подавив горестный вздох. — У тебя Гарри есть, подумай о нем…
Конечно же, о ком еще мне думать. Он — единственный лучик света в моем непроглядном царстве забвения.
Мельком глянув в дальний конец холла, я скользнула взглядом по стенам, по картинам, висевшим на них, и остановилась на деревянной двери, почти неприметной в сумраке за лестницей. Нет, не такое жилище представляла себе, воображая дом, в котором поселимся мы с Гарри. Я мечтала, чтобы это было что-то светлое, небольшое и уютное, такое, чтобы из него не хотелось уходить. А этот дом навевал мысли о призраках…
Вот, к примеру, открою эту дверь и не удивлюсь, если оттуда вдруг выскочит привидение…