Просто проза
Шрифт:
У Дмитрия Николаевича, когда он увидел Ирину Витальевну в той же гостинице, где остановился и он с помощником, возникло мимолётное желание просто поговорить с ней, но о чём им говорить через двадцать шесть лет после расставания. Как она жила и чем занималась, он примерно знал, а ворошить прошлое не имело смысла. Дома его ждали Надежда и Маша, а вспоминать о своей первой женщине – может и стоит, но зачем?
Командировка на Запад
Описанное имело место быть.
В рассказах упоминается об употреблении
спиртного, оно, в большом количестве,
вредно для
В середине декабря 1975 года по заданию руководства РОВД, с целью окончания уголовных дел до конца года, по которым требовалось только допросить свидетелей, нас с Виктором Лотковым отправили в командировку. Я должен был слетать в город Каунас и в учебном центре ВДВ допросить основного свидетеля по краже из магазина, которого забрали в армию раньше, чем он был установлен, как свидетель. Затем мы должны были встретиться в Ленинграде и ехать в город Кириши, где надо было так же допросить человека, но уже по статье связанной с нанесением тяжких телесных повреждений. Почему туда вдвоём, потому, что из свидетеля этот фигурант мог превратиться в подозреваемого.
Летели через Москву. Прямого рейса в Каунас не было и в Ленинград тоже. В Москве, пообедав в ресторане «Прага», правда, отстояв большую очередь желающих тоже перекусить, отправились к товарищу Виктора, с которым он, в своё время, служил в армии и жил где – то в районе станции метро «Планерная». Надо же где – то переночевать. На следующее утро я поехал в городской аэровокзал и далее в аэропорт. В Каунас прилетел после обеда и отправился искать военную комендатуру. Адреса учебной части у меня не было, только её номер. В комендатуре, которая находилась в военкомате, я представился, показал удостоверение и объяснил суть вопроса. Дежурный куда – то позвонил, кому – то доложил и вскоре в кабинете появился солдат.
«Отвезешь товарища лейтенанта в в/ч такую – то» приказал дежурный солдату.
«Есть» ответил тот, и мы вышли из здания военкомата и направились к автомобилю марки «ЗиЛ». Сели и поехали. Вечерело, все – таки время зимнее, декабрь. Я смотрел в окно, В Каунасе впервые, к тому же Литва, а это по тем временам, почти заграница. Снега на улице почти не было – запад.
Машина остановилась. Водитель указал рукой в переулок, что начинался, как раз от места, где мы остановились. Метрах в пятидесяти виднелись ворота, сумрак скрывал их очертания. Я вышел и пошёл по направлению к ним. Подойдя ближе, удивился, ворота открыты, постового не видать. Прошел дальше по дороге и «здрасьте вам». Я, оказывается, нахожусь на кладбище и уже подошёл к памятникам. Не хватало только «мертвецов с косами». На что обратил внимание, так это на чистоту и ухоженность могил. Экскурсию дальше решил не продолжать. Вернулся к месту, где вышел из машины и, пройдя вперед, увидел остановку. Перешёл на противоположную сторону и, дождавшись троллейбуса, поехал назад в военкомат, благо дорогу запомнил.
Дежурный был удивлен моему быстрому возвращению. Объяснив ему всю неправоту действий солдата – водителя и сделав, по возможности, выражение лица – представителя силового министерства, которое не так уж и давно называлось НКВД, попросил его исправить положение. Водитель получил новую вводную и, слава Богу, доставил меня по нужному адресу. Дежурный офицер учебного центра предоставил мне помещение, вызвал курсанта, и я спокойно допросил его. После этого тот же офицер предложил мне перекусить, а узнав, что я не устроился в гостиницу, выделил кровать в комнате дежурного наряда, где я и переночевал. Утром, попив чаю с бутербродами, поблагодарив офицеров за радушный приём, вышел из части и просто пошел прогуляться по городу. Каунас мне понравился. Чистый, ухоженный город. Но, дело есть дело и я поехал в аэропорт, чтобы лететь в Ленинград.
У нас была договоренность с Лотковым, что по приезду в Ленинград встречаемся у киоска «Союзпечати» у входа в станцию метро «Площадь восстания» с левой стороны от центрального входа. Знаете, киоск стоит там и сейчас, правда
Добравшись до киоска и узнав от киоскерши, предварительно объяснив ей, что да как и показав удостоверение, что Лотков не появлялся, поехал на адрес, который нам дал участковый Виктор Ефимов, работавший в нашем райотделе и у которого брат жил в Ленинграде. Рекомендательное письмо к брату было у Лоткова, так как он должен был прилететь в Ленинград раньше меня. Но, делать было нечего, поехал без письма. Чем было хорошо в то время, по удостоверению работника милиции можно было ездить на всех видах городского транспорта и даже на автобусах в пределах области. Найти нужную мне улицу «Бумажную» не составило труда. Поднявшись на третий этаж, постучал в дверь квартиры, а когда мне её открыли, спросил Володю и вошел в указанную мне дверь.
Трехкомнатная коммунальная квартира на трех хозяев. Комната, которую занимал Владимир, была довольно таки большой, метров 18 -20. Посреди комнаты за столом сидели двое мужчин и, как я понял, обсуждали проблемы производства товаров народного потребления и возможности рыбной отрасли. А если проще, пили портвейн и закусывали килькой в томате. Узнав, кто хозяин, объяснил ему сложившуюся ситуацию. Он, подумав, предложил составить им компанию. Не стал отказываться, но попросил много мне не наливать, гастрит не очень любит красное вино. День прошел в разговорах, вино давно закончилось. Когда стали укладываться спать я снял пиджак и наплечную кобуру, в которой у меня был ПМ и положил всё под подушку. На следующее утро Владимир признался мне, что он поверил, что я действительно работник милиции, а не какой – то прощелыга, когда увидел пистолет. Перекусив, я опять отправился к киоску «Союзпечать» встречать Лоткова. Киоскерша сообщила мне, что он был с полчаса назад. Пришлось возвращаться на Бумажную. Там я застал Виктора, который с Володей пили чай, но под столом красовалась и бутылка «Портвейна». Правде её мы решили оставить на вечер. Как выяснилось, вылет рейса Лоткова задержался в Москве из – за погоды. Пока ждал вылета, познакомился с таким же опером, как и мы, с Сахалина и сегодня мы с ним встречаемся на Невском проспекте.
Доехали на метро до Невского и у входа встретили сахалинца. Парень нашего возраста, опер из Южно – Сахалинска. Зашли в какое – то кафе, если не ошибаюсь на набережной канала Грибоедова. Сергей, а так звали нашего знакомца, достал из пакета хвост (на Востоке и Севере, где ловится рыба, она называется «хвостом») копченой горбуши и, подозвав официантку, попросил нарезать нам рыбину аккуратно, при этом почти половину разрешил оставить себе. Зато мы пили свежее пиво и без очереди. Сергей приехал в отпуск, захватив несколько таких хвостиков. Выйдя из заведения, я обратил внимание на бюст, как оказалось, Гоголя. Мне запомнилась фраза на нём – «Знаю, что моё имя после меня будет счастливее меня».
Расставшись с Сергеем и пожелав ему хорошего отпуска, поехали на Бумажную.
Наш хозяин ждал нас, это было заметно по прибранности в комнате, свежей скатерти на столе и его радостной улыбке, когда он увидел нас. Оставленная с утра бутылка «Портвейна» быстро опустела, за разговорами мы и не заметили этого. Где – то в половине одиннадцатого вечера, Владимир обратился ко мне с просьбой сопроводить его, «здесь не далеко», для приобретения «благородного напитка». Вышли из нашего дома, и какими – то улочками пришли к дому, где, как сказал Владимир, можно пополнить запасы. В квартире, куда мы вошли, увидели женщину, раза в полтора старше Бальзаковского возраста, но с претензией на более юный. В гостях у неё был мужчина. Володя объяснил суть нашего визита, мадам вышла в другую комнату и вынесла бутылку, как она сказала – почти марочного портвейна. А проще – разливного вина, заготовленного с целью снабжения жаждущих. По словам Володи, она трудилась в Ленинградском мюзик-холле. Конечно не в качестве солистки балета. На обратном пути, не далеко от нашего дома мы повстречали мужчину лет шестидесяти, был он не совсем трезв. Владимир поздоровался с ним, перекинулся парой слов и мы пошли дальше.
Конец ознакомительного фрагмента.