Просто совершенство

Бэлоу Мэри

– О, это было замечательно! – воскликнула она. – Но давайте не будем повторять. Или соблазн слишком велик? Ума не приложу, как мне удалось уберечь ноги, чтобы вы мне их не отдавили!

– Хм! – прокашлялся маркиз. – По-моему, это исключительно моя заслуга, мэм.

И он вновь быстро закружил ее.

Разгоряченная танцем Клодия рассмеялась: обмениваться шутками с мужчиной было для нее ново и увлекательно. С каждой минутой ее привязанность к маркизу крепла. В его глазах она видела неподдельное удовольствие.

А потом

оно переросло в нечто большее – не просто оживление или удовольствие. Это было…

Нет, невозможно выразить словами.

Клодия уже знала, что этот момент запомнит на всю оставшуюся жизнь. И будет воскрешать его в памяти вновь и вновь.

Музыка продолжала играть, пары кружились, в том числе и Клодия с маркизом Аттингсборо, мир казался прекрасным и удивительным.

– Неужели уже все? – огорчилась она, когда музыка наконец стала замедляться – верный признак близкого финала.

Ее первый вальс. И скорее всего последний.

– Увы, ваш первый вальс вот-вот станет воспоминанием, – произнес маркиз, словно прочитав ее мысли.

Клодия вспомнила, что им надо поговорить серьезно, а не просто обменяться шутками и любезностями, как в танце.

– Лорд Аттингсборо, мне и вправду необходимо поговорить с вами. Может быть, завтра?

– Еще до вальса я то и дело поглядывал на вон те застекленные двери, – сообщил он. – А теперь они прямо-таки притягивают меня. Эти двери ведут на балкон. Где, что особенно важно, воздух прохладен и свеж. Если вы никому не обещали следующий танец, может быть, выйдем подышать?

– Не обещала, – ответила Клодия и направилась к распахнутым дверям и освещенной несколькими фонарями темноте за ними. Пожалуй, после вчерашнего она поступает неразумно…

Но маркиз уже предложил ей руку, и она приняла ее. Он провел спутницу через толпу гостей и вывел на балкон.

Сегодня все будет по-другому.

Им предстоит обсудить важные дела.

Глава 12

На балконе и вправду царила прохлада – особенно приятная для разгоряченных танцоров. Но оказалось, что удачная мысль ненадолго ускользнуть из душного зала посетила не только маркиза. На балконе уже беседовало несколько гостей.

– В парке зажгли фонари, – сказал Джозеф. – Может быть, выйдем и прогуляемся?

– Отлично, – учительским тоном произнесла Клодия, а Джозеф задумался: знает ли она, что умеет говорить двумя совершенно разными голосами? – Лорд Аттингсборо…

Она осеклась: маркиз накрыл ладонью ее пальцы, лежащие на сгибе его локтя, и повернулся к ней. Он просто обязан был заговорить первым: минувший вечер настоятельно требовал упоминания.

– В начале вечера вы были так же смущены, как я? – спросил он.

– Еще сильнее. – Привычка к откровенности не изменила ей.

– А сейчас не смущаетесь?

– Нет, – подтвердила Клодия, – но, возможно, потому, что здесь не видно, покраснела я или нет.

Фонари, освещающие парк, горели неярко. Джозеф свернул на извилистую дорожку, уходящую влево от дома.

– Вот и хорошо! – Усмехнувшись, он похлопал Клодию по руке. – И я не смущаюсь. О случившемся я вспоминаю с удовольствием и ничуть не жалею, хотя я был готов принести искренние извинения, если бы считал их необходимыми.

– Это ни к чему, – заверила Клодия.

Он уже не в первый раз задумался о том, не одиночка ли она по натуре. Возможно, такой пыталось представить ее мужское самолюбие. Клодия убедительно доказывала, что женщина способна вести насыщенную и исполненную смысла жизнь, даже если в этой жизни нет мужчины. С другой стороны, одинокими бывают не только женщины. Несмотря на многочисленных родных, друзей и знакомых, которыми Джозеф был окружен почти постоянно, несмотря на дни, заполненные делами, он остро сознавал свое одиночество.

Это чувство не могла развеять даже Лиззи, которую он любил больше жизни. Собственное признание изумило его. Ему недоставало женщины, которая сумела бы завладеть его сердцем. Но найти ее Джозеф уже не надеялся. И был почти убежден, что Порции Хант такая роль не по плечу.

– Присядем? – предложил он, когда они приблизились к заросшему лилиями пруду. На берегу, под свисающими ветвями плакучей ивы, стояла крепкая деревянная скамья.

Они уселись рядом.

– Как здесь свежо, – со вздохом сказала Клодия, – и тихо.

– Да.

– Лорд Аттингсборо, – продолжала она, перейдя на учительский тон, – мисс Томпсон – учительница, которую вы видели в день отъезда из Бата, та, что постарше, – собирается провести часть летних каникул с десятью неимущими ученицами в Линдси-Холле. Дело в том, что мисс Томпсон приходится сестрой герцогине Бьюкасл.

– А-а!… – Джозефу вспомнились десять школьниц за столом и супруги Бьюкасл, развлекающие их беседой.

– Герцогиня пригласила меня присоединиться к ним.

Джозеф насмешливо вскинул бровь, вспомнив рассказы Клодии о том, как она служила в поместье гувернанткой. Он повернулся к собеседнице, добродушно усмехаясь, и всмотрелся в ее лицо, едва различимое при свете подвешенного к дереву фонаря.

– В Линдси-Холле? – уточнил он. – Когда там будут Бьюкаслы? И вы согласились?

– Да. – Клодия смотрела на воду так, словно пруд оскорблял ее взор. – Не только Бьюкаслы, но и леди Холлмир.

Джозеф издал тихий смешок.

– Я согласилась потому, что у меня родилась одна мысль. Думаю, это приглашение – удобный повод привезти с собой Лиззи.

Чары развеялись мгновенно: Джозеф разом протрезвел, ему стало зябко. Еще недавно он мечтал лишь о том, чтобы мисс Мартин согласилась взять в школу его дочь. Но как оказалось, втайне он надеялся, что она откажется. Мысль о скорой и долгой разлуке с Лиззи ошеломила его.