Шрифт:
Когда он улыбается, так мило и застенчиво, со мною происходит удивительное чудо. Грудь становится немного шире, как бы приоткрывается, и моя любовь, откуда-то изнутри, теплой, обволакивающей нежностью заполняет собою весь окружающий мир: унылые мусорки, холодные скамейки, соседские дома из белого кирпича, грустных собак и встревоженных прохожих, дядек, тетенек, ревущих детей и бездомных кошек. Нет, не смейтесь, я серьезно! Я не знаю, как называется это явление, этот сон наяву, но в нем есть нечто мистическое, тайное, по всей видимости, доступное лишь немногим избранным на Земле, почти потустороннее. Хотя, возможно, я банально больна шизофренией. Шутка. Медосмотр я прохожу регулярно.
Вон он. Приехал. Смотрит на меня. О, это самые восхитительные секунды – сумасшедший восторг предвкушения долгожданной встречи, когда стук каблучков невольно замедляется, а тело становится опасно невесомым, рискуя улететь по весеннему ветру в голубой эфир полуденного неба, и я вся вибрирую, как струна, охваченная волнующей дрожью.
В общем, круто, да и все. И никаких пафосных слов не хватит, чтобы описать вам то непередаваемое ощущение счастья и яркости бытия, которое дарит мне одно ЕГО присутствие в моей, в общем-то, серой и скучной жизни.
А соломки-то я опять не подстелила
Я тут, это, по-, по-, по-индульгирую немного, можно? Порассуждаю? Мама всегда говорила: “Ну, что ты за дите, Ольга? Вечно в небесах летаешь. На Землю спускайся. Спускайся, говорю…” и прочее, по ситуации. В основном, обзывалась. А оно вон как – даже слово умное есть, про нас, про таких: много думающих.
Нас не предают чужие люди. Да, возможно, у вас есть враги, недоброжелатели, завистники и прочая нечисть, способная выбесить, подпортить репутацию, вероломно подкараулить в тумане с обрезом, арматурой, складным ножичком, либо вовсе банальным раствором бриллиантовой зелени, особенно, если вы имеете счастье родиться блондинкой в белом платье. Но никогда-никогда их мелкие, злобные потуги не заставят ваше сердце остановиться от щемящей и невыносимой боли. Даже физическое убийство не сравнить по силе сбивающего с ног воздействия с рядовым, частенько внутрисемейным, подленьким и пошленьким предательством. Бытовым, гаденьким, всегда обоснованным… Да, предательство всегда обосновано, иначе зачем поступать с близким человеком столь жестоко? Оправдание должно быть настолько убедительным, насколько нам не хочется стать после произошедшего тварью в собственных глазах.
Ну, трындеть о жизни можно бесконечно долго, особенно под бокал полусухого, когда над крышей соседского дома разливается алым пятном очередной, рвущий душу на тряпки своей пронзительной первозданной красотой закат. Некоторые находят в этом элементарном акте утешение, кто-то спивается, а я смотрю на небо, подарившее мне жизнь, в ее среднестатистическом воплощении, и отказываюсь желать чего-либо еще. Потому что то, что я пожелала для себя в последний раз принесло лишь хаос и недоумение. Много хаоса. Много недоумения. И никакого удовольствия.
Он вошел несколько месяцев назад, скромный и робкий, будто бы даже бочком, в предусмотрительно распахнутые мною настежь двери моей души. Так тихо и невнятно, что никто, на тот момент, даже не заподозрил, что новоиспеченный гость способен оказаться слишком громоздким для столь маленького и деликатного помещения.
–Я хочу, чтоб ты стала моей женой, но знакомиться с людьми, которые заставляют твои глаза плакать, не буду, – громко заявил он однажды на закате, трогательно целуя меня в плечо.
–Не хочешь? Но это же мои родители? – отказ от знакомства с людьми, подарившими мне какую-никакую, но все-таки жизнь, больно резанул по ушам, – В конце концов, все конфликты решаемы, зачем упираться рогом из-за небольшого недоразумения?
–Ты собираешься простить им то, как они обращались с тобой? – он негодующе и немного пафосно сморщил упрямый лоб, – Ты слишком добра. Люди считают доброту слабостью. Я отказываюсь знакомиться с ними.
–По-моему, наши отношения с родителями – только моя боль? Ты-то за что так обозлен? По факту, ты их даже не знаешь.
–То есть я никто? То есть я для тебя никто? Да?! Мое мнение ничего не значит?
–Конечно, твое мнение для меня важно. Хотя бы познакомься с ними, чтобы это мнение сложилось. Объективное мнение.
–Ты же сама говорила, плакала. Конечно, ты уже не помнишь, как ревела на моем плече, когда отец отправил тебя бомжевать под мост? Память короткая? Да? И после всего, что было, ты просто простишь их и будешь жить дальше? Ну, вообще…
–Что предлагаешь ты? Мстить? Это же просто недоразумение. Отцы и дети. Всегда так.
–Я не пойду с ними знакомиться. Точка.
–Отлично.
–Ты не любишь меня. Я всего лишь забава для тебя. Если бы ты любила меня, ты бы никогда так со мной не поступила.
–Как я с тобой поступаю?
–Ты требуешь познакомиться с этими … узколобыми.
–Ты говоришь о моих родителях? Ты оскорбляешь их?
–Да ты сама их оскорбляла, обзывала последними словами. А теперь я говорю глупости? Ты считаешь меня мягкотелым дураком? Скажи? Я плохой теперь, да? Человек, на плече которого ты ревела? Единственный, кто поддержал тебя? Значит, мы расстаемся? Значит вот так?
–Ты хочешь расстаться?
–Нет, это ты хочешь расстаться. Предать того, кто единственный поддержал тебя. Ты остаешься с теми, кто презирает и ненавидит тебя, кто перед всеми унижает и высмеивает, а я плохой?
Сказать честно, меньше всего мне бы хотелось возвращаться в семью, где меня, и вправду, гнобили и унижали за любую попытку стать хоть немного счастливей, поэтому слова голубоглазого чувака, еще вчера заглядывающего мне в рот, с немым обожанием, причиняли едва ли не физическую боль. Но шанс помириться с родными? Как же быть? Отсекать свои уходящие в глубину веков корни? Ради чего? Ради того, чтобы доказывать кому-то свою любовь? Вы серьезно? Пожалуй, попробую еще раз через некоторое время. Познакомить своего мужчину с родителями это, в какой-то степени, дело чести. Так нужно. Так необходимо.
И, кстати, он собирается на мне жениться? Серьезно? Прям жениться? Никогда не думала о себе, как о потенциальной Сашкиной жене. Боялась даже предположить, что Он, молодой и бездетный, сможет увлечься мною настолько. Или я ослышалась? Ну, нет же, нет! “Я хочу, чтоб ты стала моей женой.” Милый-мой милый!
День рожденья только раз в году
Сегодня у меня, если так можно выразиться, праздник. День рождения. День, когда на свет появилось отвратительное маленькое зло с морщинкою на переносице и принялось расти в рост и прибавлять в весе, отравляя ядовитыми испарениями жизнь некогда счастливых мужчины и женщины. По крайней мере, мне с детства вдалбливалось в голову, что родители жестоко ошиблись и получилось то, что получилось, а, учитывая, что женились они по залету, залет, то есть я, ошибка и есть. Не то, чтобы я ною, ныть у нас в семье не принято… Хотя, о чем я? Мне 33 года, я РСП, а отрезанный ломоть, кусок унылой неудачницы (с точки зрения морали моих предков) имеет право исключительно на “погрустить”.