Просто вдвоем
Шрифт:
– Я слышал, что гвоздик на языке доставляет девчонкам кайф, когда занимаешься с ними оральным сексом.
Бойс изогнул бровь, задержав руку с бутылкой пива на полпути ко рту:
– Ну и что? – Он отхлебнул. – Я бы еще понял, если бы это доставляло кайф тебе…
Я пожал плечами, усмехнувшись:
– Чем лучше для нее, тем лучше для меня.
Бойс сощурился:
– У меня такое подозрение, Максфилд, что ты трахаешь кого-то, на кого тебе не наплевать. – Я промолчал. Тогда он запрокинул голову и досадливо простонал: – Только не это, чувак! Ну почему ты никогда не слушаешь мудрого Бойса! – Я фыркнул и покачал головой, а «мудрый Бойс» вздохнул: – Если здравый смысл разговаривает с тобой моим голосом,
– Уехала в Хьюстон на пару дней. Они с мамашей шопятся там каждые весенние каникулы.
Бойс затолкал окурок в пустую бутылку:
– Береги свою шкуру. Ты же знаешь, что Ричардс – первостатейная гнида.
– По-моему, ему насрать.
– На нее саму – может быть. Но не на имидж. И он не любит проигрывать.
– Я тоже.
Телефон завибрировал. Мелоди прислала эсэмэску и пару селфи из примерочной: на одной интимные участки ее тела символически прикрывали красные кружева, на другой – черные. Я лег на камни, уставившись на экран:
– Офигеть!
– Что там? Она шлет тебе сексуальные фотки? – спросил Бойс, пытаясь выхватить у меня мобильник. – Дай-ка поглядеть.
Я засунул телефон в карман:
– Обойдешься! Это только для меня.
– Ты везучая сволочь!
Я сел и покачал головой:
– Мне казалось, вы с ней друг друга терпеть не можете.
Он развел руками:
– Совсем не обязательно терпеть твою телку, чтобы заценить ее голой.
Теперь сощурился я:
– Молись, чтобы этого никогда не произошло.
– Да ладно, ладно, – замахал он рукой. – Только не выпрыгивай из трусов.
Я глубоко вздохнул, сжимая в кармане телефон. Мне до зуда в пальцах хотелось увеличить те фотографии и рассмотреть их в мельчайших подробностях. Самым дотошным образом.
– Хочу пива. Бутылок пять.
Бойс соскочил на песок:
– Не вопрос, брат. Поехали.
Родители Мелоди были, мягко говоря, не в восторге, когда я заехал за ней на старом бело-голубом грузовичке модели «Форд F-100». На свидание я надел поношенные ботинки, джинсы и синюю ковбойскую рубашку, которую успел взять из дедушкиного шкафа, прежде чем отец вынес все его содержимое. С тех пор как дед ее купил (меня тогда еще в проекте не было), она выцвела и протерлась. Одна манжета порвалась, поэтому рукава пришлось закатать до локтей. Про татуировки я забыл. Вспомнил о них, только когда мать Мелоди оторвала взгляд от «форда», стоявшего в конце изогнутой гравийной дорожки, и уставилась на мои запястья.
Ухватившись за свое ожерелье так, будто я мог сорвать его и дать деру, миссис Доувер процедила:
– Здравствуй, Лэндон. Мелоди сейчас спустится.
Мистер Доувер был еще менее любезен. Бросив на меня всего один взгляд, он повернулся к жене:
– Барб, идем на кухню, нам нужно поговорить.
– Подожди здесь, пожалуйста.
Я кивнул. Через секунду по лестнице сошла Мелоди в коротком красном платье с открытыми плечами. Во рту у меня пересохло: я сразу же представил себе кружевное белье, которое она обещала надеть. Я столько пялился на фотографии,
– Ух ты! Прикольная винтажная рубашка, – сказала Мелоди, проводя рукой по моей груди.
Все во мне сжалось. Да, она совершенно свела меня с ума.
С кухни до нас доносились обрывки разговора мистера и миссис Доувер.
– Тебе приятно, что она путается с максфилдовским мальчишкой? – спросил отец.
– Нет, конечно…
– Тогда каким местом ты думала? Где Кларк?
Ответа мы не расслышали.
Мелоди закатила глаза:
– О господи! Пошли отсюда.
Я не стал возражать. Мы доехали до пристани и на пароме добрались до перуанского рыбного ресторанчика, где заказали севиче [19] и рыбные тако [20] .
19
Севиче – латиноамериканское блюдо: маринованные креветки или кусочки сырой рыбы.
20
Тако – сложенная мексиканская лепешка с начинкой.
– Чем будешь заниматься после учебы? Работать с машинами? – спросила Мелоди, потягивая чай со льдом.
Несколько раз я видел, как Бойс работал в отцовской авторемонтной мастерской. Ему нравилось вдыхать выхлопные газы, нравилось ковыряться под капотом, по локоть погружая руки в машинное масло, нравилось ходить с каемкой грязи под ногтями. У меня были другие предпочтения.
– И да и нет. Наверное, было бы здорово их проектировать. То есть мне интересно знать, как работают механизмы, чтобы потом создавать что-то новое. Как только я понимаю, как машина устроена, я теряю к ней интерес. В детстве я разбирал все подряд: радиоприемники, часы, тостеры. Однажды даже дверной звонок расфигачил.
– Дверной звонок? – рассмеялась Мелоди.
– Ага. Мама чуть с ума не сошла. Я снова его собрал, но она всегда говорила, что после этого он стал реветь, как раненый лось.
Мелоди улыбнулась:
– Так вот что за рисунки у тебя над кроватью! Это механизмы. Ты, наверное, увлекаешься стимпанком? [21]
– Почитать прикольно. Но самому мне больше нравится зарисовывать реально существующие современные машины.
Мелоди взяла мою правую руку и провела по чернильному браслету:
21
Стимпанк, или паропанк, – направление в научной фантастике. Описывает общество, напоминающее викторианскую Англию, однако гораздо более технологически развитое, в частности применяющее совершенные паровые машины (отсюда и название).
– Что означают твои татуировки?
Она хотела развернуть мое запястье, но я поймал ее пальцы и сплел со своими. Я не был готов к показу зарисованных шрамов.
– Мы все обо мне да обо мне. А ты? Что ты любишь делать? – Я подался вперед и вскинул брови. – Кроме как посылать мне фотки, из-за которых я уже два дня не дружу с головой?
Мелоди смущенно улыбнулась, потупилась и пожала почти обнаженными плечами.
– Не знаю, – сказала она, водя ногтем по воде, которая натекла с запотевшего бокала. – Мне нравится танцевать в группе поддержки. Я интересуюсь модой. – Она подняла на меня глаза, кусая нижнюю губу. – И наверное, историей… Историей искусств…