Простое море
Шрифт:
— Потому что я привел тебе судно и ты рад. Я думал: в чьи руки придется отдать «Сахалин»? Вижу — в добрые. За то и обнял.
Михаил выпрямился, отложил вилку.
— Один дурак говорил в Двинске, — продолжал Игорь, — что на Лене судно дикарям придется отдать. Я тогда не поверил, но была в душе тревога, не скрою. Прости меня, Миша.
— Хочешь, клятву дам? — спросил Михаил.
— Клятвы никто не исполняет...
— Шутки шутишь. Как же можно не исполнить?
— Ну давай.
— Через пять лет Ефим Васильевич на пенсию пойдет. А я на «Сахалине» капитаном буду. До конца. Никуда с него не уйду. Пока будет плавать «Сахалин» — и я на нем буду. Приедешь когда в Якутию, спросишь: «Где, однако, сейчас «Сахалин» находится?» — и найдешь меня. Понял?
— Добро. Приеду в Якутию.
Без стука зашел Иван Карпов. Он оглядел каюту, понюхал воздух, спросил иронически:
— Заняты, старпомы?
— Ты ко мне? — спросил Игорь.
— Да так...
— Я сейчас, — заторопился Михаил и стал собирать со стола акты. — Мне надо Ефиму Васильевичу доложить, что судно принял...
Он сунул акты в папку и вышел.
Иван сел на койку, положил ноги в кресло, закурил, бросил спичку на ковер. Игорь молча смотрел на него. Иван курил и стряхивал пепел на палубу. Игорь нажал звонок два раза. Почти мгновенно в каюте появилась Маша.
— Что, Игорь Петрович? — спросила Маша. — Убрать вам?
— Прибери, пожалуйста, — сказал Игорь. — Тут насорили.
Иван встал. Лицо его покрылось красными пятнами.
— Выйди, Маша, — сказал Иван. — Приберут без тебя.
Маша вопросительно посмотрела на старпома.
— Иди, — усмехнулся Игорь. — Значит, приберут.
Когда буфетчица ушла, Иван поднял спичку, собрал бумажкой пепел с ковра.
— Легко, наверное, издеваться над человеком, будучи его начальником? — спросил Иван, аккуратно сев в кресло.
— Люди суть люди, — задумчиво сказал Игорь. — Только что вышел из каюты человек, который просидел здесь три часа. Он ни разу не задрал ноги и не стряхнул пепел, куда не следует. Кроме того, ты уже не мой подчиненный. Ты — Иван Карпов. Я — Игорь Соколов. Плавание окончено. Титулы не нужны.
— Видимо, я неправ, — сказал Иван. — Я слишком много терпел от тебя в море. Теперь ты никогда не станешь мне другом, хоть ты и сделал для меня много хорошего.
— Я все думаю о человеке, который вышел... — сказал Игорь. — Кстати, ты выяснил у Сереги, сколько стоит твое золотое руно?
— Скотина, — сказал Иван.
Игорь улыбнулся:
— А все-таки?
— Я получу при расчете шесть шестьсот. Это очень важно для тебя?
— Важно, Ваня, — сказал Игорь. — Ты был плохим матросом. Ты успокоился. Я не вижу, что ты получил кроме шести шестисот? Разве за этим ты шел на Север?
Лицо Ивана окаменело. Игорь ждал. Наконец Иван с трудом, заикаясь, стал говорить:
— Сережкин землесос вчера пришел в Тикси. Я слышал, как об этом говорил капитан. Если бы Сергей остался на нем, он получил бы на тысячу рублей больше денег. Ты знаешь, что для него значит тысяча рублей? Он учится, ему надо прожить зиму до июня. У него старуха мать, которая все время болеет... Ты ничего этого не знаешь и знать не хочешь. Из-за твоей дурной романтики Сергей пошел на «Сахалин». Молчишь... Никаких аргонавтов не было. Ясон нашел баранью шкуру, при помощи которой в древности промывали золотой песок... Целину мы поднимаем для того, чтобы было больше хлеба и он был дешевле, а не для того, чтобы романтическим юношам было где подразвлечься... Я не написал за это плавание ни одного стихотворения. Вернее, я писал, но у меня выходило слишком беспомощно. Зачем ты мне все это показал? Мало тебе того, что ты сам неприкаянный?
— Мало, — сказал Игорь. — Я не хочу дешевого хлеба. Я хочу бесплатного хлеба для всех. Понял? Пойдем к Сергею. Может, он уже прикрыл свои ведомости. Завезем его в город. Помнишь, я обещал тебе в Якутске распотешиться?..
Сергей сидел в облаках табачного дыма и считал.
— Не могу, ребята, — сказал он. — К утру должны быть готовы ведомости на всю команду. Идите сами.
— Закрывай контору — сказал Игорь. — Завтра утром я схожу, к бухгалтеру на дебаркадере. Суну ему полста, и он сделает все за полчаса.
— Нет. Я сделаю сам, — сказал Сергей. — До свиданья.
Он отвернулся, закрыл уши ладонями и погрузился в свои ведомости.
В общем зале ресторана «Саха» мест не было. Игорь с Иваном заглянули в банкетный зал. Там тоже все столики были заняты, хотя и не так густо, как в общем зале. Игорь стоял и раздумывал, куда сесть, когда его позвали.
— Игорь Петрович!
Игорь удивленно огляделся и увидел за столиком в углу Николая Эдуардовича Раздрогина. Тот улыбался и махал рукой. Рядом с Раздрогиным сидел большой длинноволосый якут, одетый с подчеркнутой элегантностью.
— Идите сюда, — крикнул Раздрогин. — И товарища берите!
Они подошли к столику. Раздрогин познакомил их со своим соседом, Прохором Колотаревым, якутским поэтом. Игорь представил Ивана.
— А вы чем занимаетесь? — спросил у него Раздрогин.
— Матросом плаваю, — сказал Иван, смутился и сел на предложенный Раздрогиным стул. Игорь тоже сел и стал рассказывать Раздрогину о плавании. Иван широко раскрытыми глазами смотрел то на Раздрогина, то на Колотарева.
— Что ты меня глазами кушаешь? — спросил Колотарев. — Ты вот что кушай, товарищ матрос.
Он налил Ивану большую рюмку водки, положил на тарелку салат. Потом он налил всем остальным.
— Николай, — протянул Колотарев, — скажи своему знакомому, чтобы он немножко язык отдохнул.
Выпив водку, Раздрогин сказал Игорю:
— Не так давно я видел Ирину Сергеевну.
Игорь кивнул.
— Она мне написала, что вы заезжали к Тане, — сказал он.
Раздрогин засмеялся.
— Вот у нас с вами уже есть свои тайны... Впрочем, это не тайны. Это — что-то другое... Ирина Сергеевна в вас верит.