Простолюдин
Шрифт:
Собрался с духом. Кое-как открыл почтовый клиент и вбил адрес, написанный на визитке. Написал одно слово: «Согласен».
Утром пришёл такой же краткий ответ: «Через два дня».
Тут же отписался Антонине Семёновне и попросил её зайти завтра вместе с нотариусом ко мне. Перед отъездом нужно утрясти все формальности. Мало как оно обернётся… Как минимум стоит оставить доверенность на управление имуществом. Но предупредил — обязательно без Женьки. Не хочу, чтобы дочка запомнила меня таким. Пусть сохранит в памяти то, каким я был раньше, а не то, какой развалиной я стал сейчас.
А
Оставшийся вечер я провёл за изучением гайдов. Раз Эллирия станет моим новым домом, стоит познакомиться с ней поближе и составить план действий на ближайшее время. Информация лилась потоком: классы, расы, политическое устройство, способы заработка и вывода денег в реал… Остановился я лишь под утро, когда понял, что новые знания уже не лезут в голову и нужно сделать паузу. На пару часов забылся тревожным сном.
Меня разбудил возглас:
— Андрей?!
Ко мне приближалась мать Лены. Вниз от глаз пролегли мокрые дорожки. Она пыталась храбриться, но я слишком хорошо её знал. Она была на пределе: пальцы судорожно тряслись, всегда аккуратная причёска была растрёпана, а как она похудела, осунулась…
«Д». Палец ушёл вправо. «О». Чуть ниже и левее. «Б».
Наконец, буквы сложились в слова: «Доброе утро». Этой фразой я попытался хоть как-то подбодрить её. Антонина Семёновна подбежала ко мне и крепко обняла, чего я, впрочем, не почувствовал из-за полностью парализованного тела. У нас всегда были тёплые отношения. Не могу сказать, что она заменила мне мать, но мы точно испытывали взаимную симпатию.
— Как ты? — спросила она, отстранившись и посмотрев мне в глаза.
«Нормально», — ответил я. Что, собственно, я мог написать.
«Хреново». Мы и так оба понимали, что это так.
«Как дочка?».
— После похорон плохо. Плачет, молчит, закрывается в комнате. Просит отвести её к папе. Я боюсь за неё, Андрей.
Я почувствовал, как увлажнились глаза, а в горле застыл тугой комок. В этот момент я поклялся сам себе, что достану Прохорова-младшего, чего бы мне это не стоило, какие бы испытания мне не пришлось пройти…
«Приступим», — собравшись с силами, написал я.
Антонина Семёновна позвала нотариуса, ожидавшего в коридоре.
На следующий день меня забрали из больницы. Двое угрюмых молодчиков, с военной выправкой, вошли в сопровождении врача и документами на перевод в другую больницу. Мою тушку, словно величайшую драгоценность, спустили вниз на улицу и ненадолго оставили.
Впервые за долгое время в нос ударил аромат свежего воздуха. Над головой пронеслась стая птиц. Я даже не представлял, насколько соскучился по такому, казалось бы, простому чувству. Тихо шелестя по асфальту, ко мне подкатился новый УАЗ Буйвол болотного цвета и военными номерами.
С переднего сиденья выскочил один из молодчиков, подошёл ко мне и сказал:
— Пора отправляться.
Я мысленно с ним согласился. Давно пора…
Глава 2
— Как
А что тут скажешь? На другой результат я и не рассчитывал, но когда док предложил ещё раз обследоваться, отказываться не стал. Мало ли. Тем более, что тут, в военном госпитале, стояло новейшее оборудование.
Государство не поскупилось при обустройстве этого места. Лучшее оборудование, профессиональные врачи, многочисленный персонал. А для самых тяжёлых случаев — подземный бункер с тысячами биованн и прямым подключением к вирту. Всё это мне рассказал Карен Георгиевич, не обделив подробностями и с лёгкой ноткой гордости в голосе.
Шесть дней я находился в центре реабилитации и всё это время только и делал, что шерстил форумы, проходил десятки обследований и мысленно готовился к погружению в вирт. Эллирия — это слово раскалённым клеймом впечаталось в мозг и не желало оттуда уходить.
Доктор продолжил:
— Андрей, если ты готов, то завтра можем приступать к погружению. Жду твоего решения.
Решение я принял ещё во время визита Прохорова-старшего, поэтому ответил сразу:
«Да».
— Отлично, тогда готовься, завтра утром за тобой зайдут. И… удачи, Андрей, — врач дружески хлопнул меня по плечу и скрылся в коридоре.
Остаток дня прошёл в тревожном ожидании. Я отправил пару писем Антонине Семёновне, с просьбой беречь себя и Женьку и не беспокоиться обо мне. Пообещал, что как только появится возможность, сразу отпишусь, как устроился.
С первыми лучами солнца меня забрали…
***
У майора Семёновой утро не задалось.
— Представляешь, собрал мои вещи и выставил на улицу. Выгнал как какую-то соплячку. Скотина неотёсанная! — она прижала телефон к плечу и резкими нервными движениями подпиливала нарощенный ноготь пилочкой. — А главное, за что? Ну, встретилась я с Вадиком, ну выпили, да и дальше не всё так однозначно. Я-то не собиралась с ним спать, только целовались…
В этот момент в дверь постучали.
— Кого там ещё принесло? Марусь, я перезвоню, — она нервно потыкала в сброс звонка. Чёртов «отбой» никак не желал нажиматься.
— Входите, — раздражённо крикнула она, совладав с телефоном.
В приоткрытой двери показалась голова техника.
— Юлия Борисовна, можно?
— Чего тебе? — бросила она, сверля ненавидящим взглядом молодого технаря.
— Тут новенький на погружение, — рука техника показала на открытую дверь, за которой стояла каталка с очередным пациентом. — Оформить бы.