Пространство
Шрифт:
Спустя добрый час Кларисса услышала, как открывается дверь наружного лифта. В коридоре зазвучали новые голоса. Под шумной болтовней скрывалась напряженность. Ашфорд одернул мундир.
В комнату вплыли две женщины. Первая — хорошенькая, с лицом в форме сердечка, со стянутыми в узел рыжими волосами, выпачканными смазкой. Вторая — тощая даже для астера, с кожей цвета сухой земли и почти черными глазами. Их сопровождали трое вооруженных мужчин.
— Стармех Розенберг, — начал Ашфорд.
— Сэр, — отозвалась рыжая. Голос у нее был не похож на голос Анны.
— Это уже четвертая «последняя заминка». Чем дольше мы тянем время, тем больше риск, что мятежники затеют беспорядки в барабане.
— Я делаю все, что могу, капитан. Однако второго выстрела у нас не будет, так что приходится проверять все очень тщательно.
— Два часа назад вы утверждали, что через два часа будете готовы к выстрелу. Вы готовы?
— Нет, сэр, — признала женщина. — Я посмотрела спецификацию: предохранители реактора не допустят необходимого нам выброса энергии. Я смастерила новые прерыватели, такие, которые не испортят нам дела. И еще придется менять часть проводки.
— Сколько времени это займет? — сухо осведомился Ашфорд. Клариссе в его голосе послышалась угроза, но механик словно ничего не заметила.
— Шесть или шесть с половиной часов, — сказала она. — 3D-принтеры работают не слишком быстро.
Кивнув, Ашфорд повернулся к ее спутнице, Руис.
— Вы согласны с этой оценкой?
— При всем уважении к стармеху Розенберг, не согласна, — заявила Руис. — Не вижу, почему бы не использовать проводящую пену.
— Сколько времени это займет?
— Два часа.
Ашфорд достал пистолет. Старший механик не успела даже удивиться. Прозвучал выстрел. В тесном помещении звук был жестким, как удар. Сэм запрокинула голову, выбросила вперед ноги. В воздухе задрожал яркий красный шар, от него разлетались шарики-капли. Багровые спутники у планеты смерти.
— Стармех Руис, — произнес Ашфорд, — прошу вас приготовиться к выстрелу через два часа.
Минуту женщина молчала. Потом тряхнула головой, словно проснувшись.
— Есть, — сказала она.
Ашфорд улыбнулся, довольный произведенным эффектом.
— Можете идти, — разрешил он. — Время-то тикает.
Руис с сопровождающими выплыли из рубки. Ашфорд убрал пистолет.
— Господи! — в голосе Кортеса смешались благоговение и богохульство. — О Господи, что вы наделали?
Ашфорд мотнул головой. Вперед выдвинулись двое из охраны. Один включил вакуумный пылесос, взвизгнул моторчик. Убрав кровь, охранник сдвинул переключатель, и звук стал на два тона ниже.
— Застрелил саботажницу, — только теперь ответил Ашфорд, — и открыл путь к спасению человечества.
— Вы ее убили, — проговорил Кортес. — Без суда. Беззащитную.
— Этого, — объяснил ему Ашфорд, — требуют чрезвычайные обстоятельства.
— Но…
Ашфорд обернулся, склонил свою крупную астерскую голову.
— Отец Кортес, не в обиду вам, здесь командую я. Это мои люди, и я не допущу нового мятежа. — Голос капитана срывался, как у пьяного, готового завязать драку. Кларисса тронула отца Кортеса за плечо и покачала головой.
Старик насупился, разгладил ладонью седые волосы и принял профессионально понимающий вид.
— Я сознаю, что дисциплина необходима, капитан, и, вероятно, даже насилие, если без него не обойтись, однако…
— Не вынуждайте меня отправлять вас в барабан, — перебил Ашфорд, и Кортес закрыл рот, склонил голову — в привычной позе смирения.
Кларисса, хоть и знала, что смирение ему не свойственно, пожалела старика. Он видел мертвых, видел умирающих. Но видеть, как убивают, — это другое. И убивать — тоже другое, тут она была опытнее его.
— Идемте, — позвала она. Кортес моргнул. В его глазах стояли слезы, расплывавшиеся по роговице и не падавшие в невесомости. — Идемте, я покажу вам туалет.
— Спасибо, — кивнул он.
Двое мужчин завернули тело механика в пленку. Пуля вошла над правым глазом, и на отверстии дрожала полукруглая капля. Она не набухала — кровотечение прекратилось. «Она — враг, — подумала Кларисса так, словно примеряла эту мысль на себя, без уверенности, хорошо ли сидит. — Враг заслуживает смерти, даже если он рыжий, как Анна». Почему-то ее это не утешило.
В гальюне Кортес протер лицо и руки салфетками и сбросил их в утилизатор. Кларисса мысленно проследила их движение в размельчитель и дальше, по кишечнику корабля. Она знала устройство утилизаторов на «Сересье» и на «Принце», здесь же могла только догадываться.
«Ты надеешься отвлечься, — проговорил тихий голос в голове. Мысль явилась именно так, словами. Не извне, не со стороны. Часть души говорила с целым. — Ты надеешься отвлечься».
«От чего?» — удивилась она.
— Спасибо, — сказал Кортес. Он стал больше похож на себя прежнего. На того, кого она не раз видела на экране. — Я знал, что правильное решение наверняка встретит сопротивление, но не был готов. Духовно не был готов. Это застало меня врасплох.
— Естественно, — сказала Кларисса.
Кортес кивнул. Он был ровесником отца. Она попыталась вообразить Жюля-Пьера Мао парящим в тесном гальюне, оплакивающим погибшего механика. Не вышло. Она не могла представить отца здесь, не могла даже точно припомнить его лица. Сохранилось только ощущение силы, острого ума, подавляющей уверенности в себе. Внешний облик терялся за общим впечатлением. Кортес, посмотрев на себя в зеркало, привел лицо в порядок.
«Он готов к смерти, — подумала Кларисса. — Он приговорил себя и всех на этом корабле к смерти во тьме и одиночестве, потому что считает, что так будет правильно и благородно». А Ашфорд? Она пожалела, что так мало говорила с соседом по камере. Хорошо бы понять его, разобраться: что он за человек? За что готов умереть? И главное: почему и во имя чего он готов убивать? Возможно, из чувства великодушного альтруизма. Или от страха. Или от горя. Причина была не так важна, пока он делал то, что нужно, но ей стало любопытно. Про себя она знала. Она здесь ради искупления. Чтобы своей смертью загладить совершённое зло.