Пространство
Шрифт:
— Тебе б найти уголок поспокойнее, Рыжик.
Анна подумала, не вернуться ли к Тилли с Моникой, но слишком многих пришлось бы огибать по дороге. Амос обладал особой аурой, не позволявшей придвигаться к нему вплотную, и Анна предпочла остаться под его защитой, чтоб не затоптали. Он, как видно, не возражал.
— Ударная группа, — выкрикнул Холден, — ко мне!
Вокруг него тоже собралось два или три десятка человек, в том числе Наоми и Алекс с «Росинанта», четверо марсианских десантников и несколько безопасников Быка. Все они, кроме четверки десантников, были ранены. Особенно плохо выглядели Наоми с Алексом. Анне следовало бы подойти к ним, но почему-то не хотелось. Все эти люди рисковали жизнью, чтобы выиграть для нее время. Для нее! Успех или провал всего плана зависел от нее. Либо она сумеет убедить три флотилии, принадлежащие трем разным правительствам, что надо на пару часов отключить все источники энергии, — либо все зря. Она поймала себя на желании протянуть время, отложить самый ответственный момент.
— Иди, Рыжик, — шепнул ей Амос.
— А если они не рискнут заглушить реакторы? — тоже шепотом ответила она. — Мы все в доме с привидениями, а я должна им сказать, что для спасения нужно выключить свет. На их месте я бы не поверила.
Амос задумчиво кивнул. Анна ждала от него слов поддержки.
— Да, — наконец высказался он, — сучья работенка. Моя попроще будет. Удачи!
— И еще раз, — сказала она, чуть помолчав, — спасибо. Я ужасная трусиха. Ты хороший человек, Амос.
— Не, чего нет, того нет. Просто я связался с хорошей компанией. Давай, Рыжик, у меня своя игра начинается.
Ударная группа уже направилась к дверям, и Анна посторонилась, пропуская их. Холден приостановился, бросил Амосу:
— Смотри дождись меня, здоровяк.
Амос встряхнул его руку и хлопнул по спине. На лице Холдена читалась тревога. Перед Анной вдруг встала сценка из будущего: она посылает Нами в школу и с ужасом думает, что там некому за ней присмотреть, — а отпускать все-таки приходится.
— Побереги Наоми и Алекса, — сказал Амос, подталкивая своего капитана к двери.
Анне с ее места видно было, как при этих словах еще резче прорисовались тревожные складки на лице Холдена. Ему тоже придется отпустить своих. Даже если все выживут при штурме машинного зала, Алексу предстоит отправиться на «Росинант», а Наоми останется глушить реактор, пока Холден будет пробиваться к рубке. Анна знала, что эта маленькая команда не разлучается уже несколько лет. Приходилось ли им вести бой вот так, порознь?
Судя по лицу Холдена, нет.
Анна проводила взглядом тянувшихся за дверь бойцов, усердно запоминая имена и лица и стараясь не думать, зачем запоминает. Моника подскочила к ней и подтолкнула к импровизированному съемочному павильону.
— Пора за работу, — сказала она, расположила Анну вне поля зрения камеры, а сама отступила к простой зеленой ширме, пристроенной вместо задника. — Добро пожаловать, — начала она, переключившись на бодрый тон телеведущей. — Я — Моника Стюарт, «Свободное радио медленной зоны». У меня сегодня редкие гости, в их числе доктор Анна Воловодова и несколько военных ООН и Марса. Но еще удивительнее будет тема передачи — более важной темы мы еще не касались. Сегодня мы расскажем вам, как попасть домой.
ГЛАВА 45
БЫК
Бык всем телом ощущал течение времени, словно падал в потоке и не мог остановиться. У Анамари Руис оставался ровно час — потом ей придется исполнить приказ Ашфорда или погибнуть. Если избавить ее от выбора, она сделает все, как надо, но каждая минута вдали от машинного зала приближала момент, от которого уже не будет возврата.
От старого офиса колонии они выехали маленьким караваном — двадцать пять человек на шести электрокарах: три четверти команды Джима Холдена, четверо десантников, дюжина сохранивших верность Па людей с «Бегемота» и пять подобранных Корин в барабане солдат-землян. Эти успели получить в оружейной снаряжение для разгона толпы — еще до того, как ее захватили люди Ашфорда. Жуткая коллекция пистолетов и дробовиков с гелевыми пулями — нелетальное оружие рядом с настоящим. Четверка марсиан была хорошо вооружена, но что такое четыре винтовки? Все это дело отдавало импровизацией.
Сидеть Бык не мог, поэтому его устроили на капоте и заклинили мех сзади. Он плыл по жаркому душному барабану, как носовая фигура обреченного пиратского корабля. Корин, правившая картом, подалась вперед, словно подгоняя тележку усилием воли. Сержант Вербинский — тот, что доставил Холдена на «Бегемот», — сидел рядом с ней, сосредоточенный и задумчивый.
Они двигались по основному коридору в сторону кормы. Шины громко шуршали по палубе. Далеко наверху тонкая полоска слепящего света обозначала изгиб барабана. Южный переходник нависал над ними утесом из металлокерамики.
Люди расступались перед картами, давали проход. Бык на ходу рассматривал лица. Страх, гнев, любопытство. Это были его люди. Некоторые стали такими не так давно — с тех пор как он собрал их на «Бегемот». Он придал кораблю важную роль, сделал его центральной фигурой экспедиции за Кольцо. Земляне, марсиане, астеры. Все хотели жить. Все лица обращались к нему, поворачивались вслед каравану, как головки земных цветов разворачиваются вслед солнцу. Бык представил, что бы сказал обо всем этом Фред Джонсон. Хорошо бы, чтоб к тому времени, как придется представлять отчет, заслуг у него накопилось больше, чем промахов.
— Сил у нас маловато, — заметил Вербинский, вывернув шею, чтобы взглянуть на Быка снизу. — Как считаешь, сколько человек против нас?
— Точно не скажу, — ответил Бык. — Возможно, немногим больше, чем у нас, и они разделены между машинной и командной палубами.
— И так же потрепаны, как мы?
Бык оглянулся через плечо. И вправду, добрая половина его людей шла в бой ранеными. Он сам, черт возьми, оказался бы обузой на линии огня, но не мог же он остаться в тылу, отправляя ребят в такую мясорубку!
— Примерно так же, — сказал он.
— Знаешь, не отбери ты у меня боевой скафандр, я бы справился в одиночку, даже без своего взвода. Один.
— Знаю, — сказал Бык.
— Жалеешь теперь, что сразу мне не доверился?
— Пожалуй.
К переходнику можно было добраться двумя путями. Первый — лифт — вместил бы половину его группы, но в такой тесноте, что одна граната, брошенная, когда откроются двери, покончила бы со всеми. Другим путем была пологая эстакада, начинавшаяся от пола барабана и завинчивавшаяся крутой спиралью к оси наверху. Спираль была закручена по вращению, так что на скорости сцепление колес только усиливалось. Здесь, внизу, это мало значило, но наверху бой пойдет практически в невесомости, и каждая кроха устойчивости будет стоить дорого.
Первый выстрел выбил осколок керамики перед колесами первого карта. Бык извернулся, пытаясь рассмотреть, от переходника атакуют или от баррикады перед ним.
— Хуарес! — крикнул Вербинский. — Прикрой нас!
— Есть, сэр, — ответили сзади.
Бык развернулся вместе с мехом. Через две тележки от них десантник растянулся навзничь, наведя вверх ствол винтовки с оптическим прицелом. Словно прилег вздремнуть — если бы не прозвучавший выстрел. Вид вверх Быку закрывал мех. Он достал ручной терминал, использовал камеру вместо зеркальца. Высоко над ними плавало в невесомости тело, от его живота расходилось розовое облачко.