Пространство
Шрифт:
Любопытно.
— Ну, спасибо, — произнес Миллер, вставая. — Мы дадим вам знать, если что найдем.
— Рад, что вы занялись этим делом, — сказал Эшер, отвечая уколом на укол.
В наружном туннеле Миллер задержался. Район был на грани между сомнительным и респектабельным. Белые пятна указывали места, где выскребли граффити. Их объезжали велосипедисты, пенопластиковые колеса жужжали по полированному камню. Миллер медленно прошелся, разглядывая потолок, пока не высмотрел камеру, установленную службой безопасности. Открыв терминал, он вывел на экран журнал камеры и сверил его с записью из лавки. Минуту переключал кадры, гоняя взад-вперед изображения покупателей. Вот и выходящий из лавки Матео. На лице противная самодовольная ухмылка. Миллер остановил кадр и дал высокое разрешение. Хэвлок, заглядывавший ему через плечо, присвистнул.
На рукаве бандита четко виднелась повязка с рассеченным кругом АВП — такая же, как повязка из норы Джули Мао.
«Ну и компанию ты себе выбрала, детка! — подумал Миллер. — Ты стоишь лучшего. И должна была это понимать».
— Эй, партнер, — вслух сказал он. — Не мог бы ты написать отчет об этом допросе? У меня на уме одно дело. Пожалуй, брать тебя с собой не стоит, ты уж не обижайся.
Брови Хэвлока поползли к линии волос.
— Хочешь допросить АВП?
— Просто потрясу дерево-другое, — ответил Миллер.
Он рассчитывал, что представитель службы безопасности в баре, посещаемом членами АВП, будет достаточно заметен. Впрочем, половина лиц, которые удалось рассмотреть в полумраке мужского клуба Джона Рока, принадлежали обычным гражданам. Многие из них, как и он, работали на «Звездную Спираль». Музыка звучала чисто астерская: тихие колокольцы под цитру и гитару, песни на полудюжине языков. Он допивал четвертую кружку пива, потратив уже два часа сверх рабочего времени, и готов был отказаться от провалившегося плана, когда к нему за стойку подсел высокий худой субъект. Угреватые щеки придавали зловещий вид лицу, выражавшему скрытое веселье. За вечер на глаза Миллеру попалось несколько человек с повязками АВП, но этот держался уверенно и властно. Миллер кивнул.
— Похоже, интересуетесь АВП, — заговорил сосед. — Подумываете вступить?
Миллер улыбнулся и поднял свою кружку в нарочито невыразительном жесте.
— Если да, с кем мне поговорить? — легкомысленно спросил он.
— Пожалуй, я мог бы помочь.
— Может, тогда вы могли бы сказать мне еще кое-что. — Миллер достал свой терминал и со стуком водрузил на прилавок из искусственного бамбука. На экране появился Матео Джадд. Сосед нахмурился и повернул экран к себе, чтобы лучше видеть.
— Я реалист, — сказал ему Миллер. — Когда рэкетом занимались «Улиточки», я не отказывался из гордости потолковать с ними. И когда на их место пришел Хэнд, а потом «Золотая Ветвь». Мое дело — не мешать людям нарушать правила, а охранять безопасность Цереры. Вы понимаете, о чем я?
— Не уверен, — отозвался угреватый. Выговор его, неожиданно для Миллера, выдавал человека образованного. — Кто это такой?
— Его зовут Матео Джадд. Занялся рэкетом в восьмом секторе. Говорят, его прикрывает АВП.
— Люди много чего говорят, детектив. Вы ведь детектив, не так ли? Но мы рассуждали о реализме.
— Если АВП выдвигается на черный рынок Цереры, для всех будет лучше, если мы сможем говорить друг с другом. Поддерживать связь.
Мужчина хмыкнул и оттолкнул терминал. Бармен придвинулся к ним, по его глазам было не похоже, что он интересуется новым заказом. И смотрел он не на Миллера.
— Я слыхал, что в «Звездной Спирали» есть определенный уровень коррупции, — сказал сосед, — и меня впечатляет ваша прямота. Уточню. АВП — не преступная организация.
— Право? А я-то думал… Исходя из того, сколько убитых на ее счету…
— Не пытайтесь меня подловить. Мы защищаемся от людей, которые поддерживают экономический террор против Пояса. Это земляне, марсиане. Мы защищаем Пояс, — сказал человек из АВП. — Даже вас, детектив.
— Экономический террор? — переспросил Миллер. — Слишком сильно сказано.
— Вы так думаете? Внутренние планеты видят в нас рабочую силу. Они облагают нас налогами. Они указывают нам, чем заниматься. Они устанавливают свои законы и игнорируют наши — во имя стабильности. В прошлом году они удвоили тарифы на Титании. Пять тысяч человек на ледяном спутнике Нептуна в месяцах пути откуда угодно. Солнце для них — просто яркая звезда. Вы думаете, они в состоянии требовать пересмотра? Они запретили всем грузовым судам астеров подписывать контракты с Европой. Они берут с нас двойную плату за стоянку на Ганимеде. А научная станция на Фебе? Нам не разрешается даже выходить на ее орбиту! На ней нет ни одного астера. Чем бы они там ни занимались, мы об этом узнаем лет через десять, когда они продадут нам новую технологию.
Миллер отхлебнул пива и указал на свой терминал.
— Так он не из ваших?
— Нет, не из наших.
Миллер кивнул и положил терминал в карман. Как ни странно, он верил этому человеку. Тот не походил на гангстера. Он не бравировал. Не навязывал своего мнения. Нет, в нем можно было разглядеть уверенность и юмор, а под ними таилась глубокая усталость. Миллер знавал похожих на него солдат, но не преступников.
— Еще одно, — сказал он. — Я ищу человека.
— Тоже расследование?
— Нет, не совсем. Джульетта Андромеда Мао. Больше известна как Джули.
— Я должен знать это имя?
— Она из АВП. — Миллер пожал плечами.
— А вы всех знаете в «Звездной Спирали»? — Не дождавшись ответа, мужчина добавил: — Наша корпорация много крупнее вашей.
— Справедливо, — признал Миллер, — но если вы что-нибудь для меня разузнаете, я это оценю.
— Не думаю, что ваше положение позволяет просить об услугах.
— От просьбы вреда не будет.
Угреватый хихикнул и положил руку на плечо Миллера.
— Не приходите сюда больше, детектив, — сказал он, встал и скрылся в толпе.
Миллер хмуро допивал пиво. В голове нарастало неприятное ощущение, что он сделал ложный шаг. Он был уверен, что АВП укрепляет свои позиции на Церере, выжимая все, что можно, из гибели ледового транспорта, из страха и ненависти астеров к внутренним планетам. Но где тут связь с отцом Джули Мао и его подозрительно своевременной обеспокоенностью? И прежде всего с исчезновением известного набора подозреваемых со станции Церера? Думать об этом было все равно что смотреть несфокусированное видео. Возникало ощущение, что почти ухватил суть, только чуть-чуть недотянул.