Пространство
Шрифт:
Безопасники попадали на службу по разным причинам: из-за безработицы, идеалистической надежды помогать людям, а порой и нарциссической любви к насилию. С механиками было иначе. Они тренировались более целеустремленно и мотивированно, и в команде явственно ощущался настрой на противостояние с врагом. Победа Мартри над террористами с планеты взбудоражила людей. Хэвлок не видел беды в кровожадности, лишь бы она была под контролем и направлена куда следует.
Полчаса механики и оставленные с Хэвлоком безопасники отдраивали коридор и решетки, стараясь при этом, чтобы в воздухе не осталось хлопьев
Помещение, в котором они собирались на планерки и разбор полетов, было приспособлено к искусственной гравитации ускорения. Овальные столы крепились к полу, вокруг стояли койки-амортизаторы. Механики ими не пользовались. Хэвлок не заметил, чтобы его люди о чем-то сговаривались, но решение было принято единодушно: на всех собраниях они располагались вдоль стен и просто в воздухе, оставляя «пол» по правую руку, а сам Хэвлок оказывался у главного входа.
— Итак, — заговорил он, и разговоры умолкли, — чему мы научились?
— Не верить обормоту Гиббсу, когда он уверяет, что в коридоре чисто!
Забулькали смешки, но не злые и не обидные. Сам объект обсуждения улыбнулся.
— Ответ неверен, — сказал Хэвлок. — Правильный ответ: не спешите, когда ведете зачистку. Для нас естественно, увидев пустое помещение, счесть его безопасным. Двери и углы всегда представляют угрозу — входя в комнату или сворачивая за угол, вы не знаете, что вас ждет. А к тому времени, как увидите врага, вы уже ему подставитесь.
— Сэр?
Хэвлок кивнул поднявшей руку женщине.
— Да?
— Сэр, а существует какой-то алгоритм? Очень пригодилась бы инструкция, которую можно изучать в свободное от тренировок время.
— Ага, с классификацией дверей и углов, — подсказал кто-то. — И с планом подхода к каждому типу. Похоже, хорошо бы сдвинуть ось так, чтобы точка выхода располагалась в направлении «низ».
Хэвлок не мешал им переговариваться. Забавно было слушать, как тактику малой группы обсуждают в терминах механики, но такая уж ему досталась команда. Они решали насилие как уравнение: цель — не вычеркнуть, а понять до конца.
— Чего я никак не возьму в толк, — подал голос старший механик Койнен, — это почему именно «Барбапиккола».
Все взгляды обратились Хэвлоку в ожидании ответа. Или хотя бы реакции. У него почему-то перехватило горло. Хэвлок откашлялся.
— Они на стороне плохих парней.
— «Барбапиккола» — безоружный грузовик, команда не больше ста человек, на поверхность высадка только через челнок, — возразил стармех. — А на «Росинанте» минимальная команда, и та наполовину внизу. Сдается мне, они и доступнее, и ценнее.
Услышав одобрительный ропот, Хэвлок покачал головой.
— Нет, — сказал он. — В первой части ты прав. «Барбапиккола» безоружна. В случае чего нам приходится опасаться разве что резкой ноты протеста. А вот «Росинант», прежде чем Холден отдал его АВП, был кораблем марсианского флота. И бог знает, сколько модификаций ему добавили с тех пор. Он несет полный комплект торпед, орудий точечной обороны и килевых гауссовых. Если его команда увидит в нас угрозу, нас прикончат, и сделать мы ничего не сможем.
— Зато, окажись у нас такая огневая мощь… — начал Койнен.
— Пока мы здесь, это было бы отлично, — согласился Хэвлок, — но вот вернувшись за кольцо, мы столкнемся с ордами законников, юристов и еще более тяжеловооруженных кораблей. На «Барбапикколу», если придется ее захватить, у нас хоть будет юридическое оправдание.
Механики со стоном замотали головами. Слово «юридический» казалось им синонимом «дерьмового». Однако Хэвлок настойчиво продолжал:
— Прежде всего, согласно лицензии ООН, их груз принадлежит нам. А если они примут на борт кого-то из колонистов, мы попробуем доказать, что они укрывают убийц.
— Попробуем доказать? — повторил кто-то. Ему ответили горькими смешками.
— То, что это правда, поможет нам в суде, — сказал Хэвлок. — А захватив «Росинант», мы будем выглядеть именно теми, кем они нас назовут. Надо держаться, защищать себя и надеяться на выигрыш в большой игре.
— Для большой игры нужно много времени, — заметили сзади, но Хэвлок по голосу понял, что убедил слушателей. По крайней мере, на время.
Иверс Торрсен был дипломированным специалистом по анализу данных геосенсоров. Имел подтверждения квалификации с Луны и Ганимеда. В месяц он получал больше, чем Хэвлок на своей службе — за год. К тому же Торрсен был астером. Детство в микрогравитации не слишком сказалось на нем: голова самую малость казалась великоватой для тела, хребет и конечности — чуть-чуть длинноватыми. Тренировки, стероиды — и он вполне мог бы сойти за землянина. Впрочем, это ничего не значило, на «Израэле» все всех знали в лицо. И когда они покидали дом, это ничего не значило. Почти ничего.
— Кроме пиков энергии, на данный момент мы видели двадцать тепловых аномалий, — говорил Торрсен, тыча пальцем в сферу Новой Терры на дисплее у Хэвлока. — Все проявились в последние восемьдесят часов, и мы пока не представляем, что это может быть.
Хэвлок почесал в затылке. Камеры карцера пустовали, подслушивать было некому. Он решил спросить напрямик:
— Вы хотите услышать мое мнение? Насколько я понимаю, здесь и предполагалось обнаружить нечто совершенно неизвестное. Ваши необъяснимые явления вполне укладываются в концепцию.
Астер поджал тонкие бледные губы.
— Возможно, это важно. А возможно, пустяк. Я говорю о том, что это надо выяснить. У меня важная работа, мне некогда отвлекаться.
— Согласен, — сказал Хэвлок.
— А мне третий день кто-то мочится шкафчик. Третий раз, понимаете! Я, вместо того чтобы заниматься расчетами, пытаюсь отмыть одежду от запаха мочи.
Хэвлок, вздохнув, закрыл дисплей. Новая Терра погасла вместе с загадочными горячими точками.
— Послушайте, я понимаю, что вам не нравится происходящее. Я бы тоже разозлился, но будьте же снисходительны. Люди скучают, им тяжело. Естественно, шутки у них грубоваты. Это пройдет.