Простреленный паспорт. Триптих С.Н.П., или история одного самоубийства
Шрифт:
Чины удалились.
— Неприятно, неприятно все это, — в очередной раз вздохнул Иван Федорович,
Серега знал, чего боится завклубом. Сейчас милиция и прокуратура будут интересоваться клубными порядками, разбираться, расспрашивать, что и как у «беретов», у. работников клуба, местных жителей. Вряд ли Иван Федорович был как-то замешан в убийстве, но вот при разбирательстве могли всплыть и «чирики» за вход, и «комнаты сказок», и наверняка еще что-нибудь, о чем Серега не мог знать.
В дверь постучали, и вошли сразу четыре человека. Двоих Серега сразу узнал: это были
— Здравствуйте, — взволнованно поздоровалась девушка. — Я — зампредседателя кооператива «Спектр» Демьянова Александра Ивановна. Нам позвонили в Москву, сообщили, что Владислав Петрович погиб. Наш юридический консультант направился в прокуратуру, а мы решили зайти к вам, чтобы больше быть в курсе дела. Знаете, у нас были серьезные опасения, что может нечто подобное произойти.
— Вам бы, наверное, лучше в милицию или в прокуратуру… — Иван Федорович развел руками. — Мы тут с Сергей Николаевичем больше вашего не знаем. А если у вас были опасения, так надо было загодя их сообщить. Если есть какие-то подозрения, то их тоже лучше прокурору высказать.
— Там наш представитель, он все сделает, — кивнула Демьянова, — но вы знаете, прокуратура — учреждение официальное, там существуют служебные тайны и прочнее. Нам нужна неофициальная информация. Сейчас, когда вскрылось столько фактов коррупции и мафиозных организаций с участием властей, мы должны проводить параллельное расследование…
— Мой вам совет, — сказал Иван Федорович, — причем, поверьте, совершенно искренний, не заниматься ерундой. Эти игры в сыщики-разбойники могут только запутать следствие. Представьте себе, вы начинаете ходить по учреждениям, спрашивать разных лиц, возможно, даже подозревать кого-то… А в это время в органы следствия начнут поступать сигналы от граждан о вашей, так сказать, следственной работе. У вас неизбежно будет конфликт с органами правопорядка. Я все сказал следственным органам, если попросят подтвердить — повторю на суде, а с неофициальными лицами никаких переговоров вести не буду, тем более отвечать на вопросы.
— Вы тоже такого мнения, Сергей Николаевич? — спросил один из парней, знавших Серегу в лицо.
— Мне не жалко, я могу рассказать только то, что знаю сам. А знаю сам с чужих слов. Вчера я расстался с Владиком около своего дома, куда они меня подвезли. А утром мне рассказали, что они убиты, — вот и все.
— С нами приехала Елена Андреевна, вдова Владислава Петровича, — грустно сообщила Демьянова, — может, вы с ней поговорить хотите?
— Она не разволнуется? Может быть, вы зря ее взяли с собой?
— Да вроде бы она держится. Переживает, конечно, но держится.
— Тогда пойдемте.
«А ведь это проверка! — внутренне усмехнулся Панаев. — Эта девица у них главный Шерлок Холмс. А метод такой: если я заволнуюсь или буду слишком радоваться встрече, то, значит, дело нечисто. Тогда они начнут трепать меня на все сто… Могут и додуматься до
И опять он подумал обо всем этом как-то отвлеченно, чисто теоретически.
На площади, где снежок уже совсем стаял, виднелись две машины: кремовая «Волга» и зеленый «рафик». Лена сидела в «Волге». Чуть в стороне от машин курили водители.
Серега Лену узнал сразу, она мало изменилась. Оделась по обычаю: темно-зеленое пальто, черный платок, но брови подвела и наложила скорбные тени под глаза. Непохоже, чтобы она была в жуткой тоске и печали.
Лена открыла дверцу, вышла из машины. Теперь стало заметно, что лицо ее стало чуть более одутловатым, чем три года назад, фигура погрузнее, чем раньше.
— Здравствуй, — сказал Серега.
— Здравствуй, — ответила Лена. — Видишь вот, как свиделись… Ты знаешь, я ведь очень хотела тебя повидать. Владик мне обещал, что обязательно тебя привезет.
— Зачем? — спросил Панаев. — По-моему, я был бы лишним в вашем доме.
— Не совсем… Во-первых, я просто хотела увидеть Панаева. Художника Панаева. О тебе уже пишут за рубежом. Про областную газету я уж не говорю.
— Попишут и перестанут… У меня творческий кризис.
— Он пройдет. Ты же написал еще одну, когда Владик звонил мне, он говорил, что ты превзошел себя.
— Владик хотел отвезти ее в Москву. Купил за пятнадцать тысяч. Для кооператива, конечно. Знаю, что он ее с собой забрал.
— Мы уже справлялись. Картину нашли в багажнике, но пока отдать не могут. Мы должны представить документы, что она приобретена по всем правилам. Кроме того, должна быть экспертиза и еще что-то…
— Мы с Владиком ничего не оформляли. Он сказал, что переведет мне пятнадцать тысяч вместе с теми, что я заработал с аукциона. Разве ребята, которые в Измайлове или на Арбате продают, оформляют документы?
— Ну, наверное, тебе придется задним числом заключить трудовое соглашение со «Спектром», налоги надо платить и так далее. Получается, что ты индивидуал без патента…
— Ладно, разберемся. Что мы о деньгах-то. Не время…
— Может быть… что мы стоим? Давай сядем в машину.
— Давай.
В «Волге» было теплее и как-то свободнее говорилось. Шоферы ушли подальше, а Демьянова со своими товарищами о чем-то беседовала в «рафике».
Лена достала сигареты и предложила одну Сереге.
— Не надо, — отозвался он, — я такие слабые не курю.
Пачка «Беломора» была еще та, вчерашняя, он переложил ее из плаща в пиджак. Большая часть папирос раскрошилась и порвалась. Среди них был окурок — тот, вчерашний, который он курил, сидя на грязной подножке самосвала. Надо же! И этот след — улика — не остался на шоссе. А он уж и забыл об этом окурочке. Все-таки нашлась еще целая папироса, и Серега прикурил от мaленькой синей зажигалочки, которой чиркнула Лена.
— Ты скучал по мне? — спросила она…