Проступок сыщика
Шрифт:
Дронго взглянул на часы. У них еще оставалось немного времени. Но рассчитать время с учетом московских пробок практически невозможно.
– Лучше поедем заранее, – предложил он, – я только пойду переоденусь.
Через десять минут они спускались вниз в кабине лифта.
– Тордуа был связан с уголовным миром, – напомнил Вейдеманис. – Нужно понимать, что этот тип не остановился бы ни перед чем.
– Вопрос только «почему?», – спросил Дронго, – на который мы пока не знаем ответа.
– Обеспечь капиталу пятьсот процентов прибыли, и нет преступления,
– Жадность, подлость, низость, очевидно, такие же неизменные качества человеческой натуры, как благородство и честность, – произнес Дронго.
Они уселись в машину, и Вейдеманис объяснил водителю, как проехать на дачу Трегубовых. Машина тронулась с места.
– Что удалось узнать про Скорынкина? – спросил Дронго.
– Делал карьеру в советские времена, дослужился до начальника управления Министерства нефтяной промышленности, – вспомнил Эдгар, – после девяносто первого работал в разных коммерческих предприятиях. В конце девяностых вернулся на государственную службу, в Роснефтегазпром. Сначала в качестве начальника отдела, потом директора департамента, в последние восемь лет вице-президента компании. Отвечает за поставки оборудования, в его задачи входит и выбор партнеров для закупок комплектующих деталей. Судя по тому, с какой оперативностью был создан «Орфей» и как четко он сработал, подав заявку в последний день и установив точную цену, для того чтобы победить в тендере с разницей всего в две тысячи долларов, можно предположить, что вся операция была продумана заранее.
– Им было важно победить таким образом, чтобы формально все было правильно, – кивнул Дронго, – поэтому так важно было узнать точную цену компании «Инсеко» и перебить ее своим предложением. Но кто и почему сдал интересы «Инсеко»? Это первое. И видимо, нас должен волновать и второй вопрос. Кто и почему убрал Андрияна Чалмаева? Нужно найти ответ и на этот вопрос, если в госавтоинспекции не смогут отыскать виновника, сбившего Чалмаева.
– А если действительно не найдут, думаешь, мы найдем? – спросил Вейдеманис.
– У нас преимущество, – нахмурился Дронго, – мы знаем, чем занимался бывший следователь и почему его могли убить, а они не знают. Поэтому они ищут машину, которой, возможно, уже нет не только в Москве, но и вообще в природе, ибо она давно разобрана на запчасти. А мы ищем конкретного человека, которому Чалмаев либо не угодил, либо помешал, поэтому наши поиски должны быть более плодотворными.
Вейдеманис, соглашаясь, кивнул. Они выехали на проспект. И почти сразу попали в пробку.
– Не могу понять, как при таком автомобильном потоке можно работать водителем в этом городе, – пожаловался Эдгар.
– Действительно, к этим пробкам невозможно привыкнуть, – согласился Дронго.
В конце концов они все-таки опоздали на дачу Трегубова. Хозяин, поджидая их, все время поглядывал на часы.
– Моя супруга и дочь находятся в доме, – сообщил он, – а сын с женой еще не приехали. Мы их ждем, но, наверно, они задерживаются в пробке.
– Возможно, – согласился Дронго.
– Хочу еще раз вас попросить не обижать моих родных некорректными вопросами, – проговорил Вадим Олегович. – Я беседовал с ними и уверен, что они даже не подозревают о случившемся. Однако я пошел до конца, разрешив вам приехать, чтобы допросить моих родных.
– Извините, господин Трегубов, – возразил Дронго, – допрашивают следователи, в рамках своих процессуальных обязанностей, а мы частные лица и приехали только на беседу.
– От названия ничего не меняется, – отмахнулся Трегубов, – идемте в гостиную. Они там.
Он так волновался, словно собирался передать судьбы своих близких в руки приехавших гостей. Дронго и Вейдеманис вошли в комнату. Им навстречу поднялась молодая женщина. У нее были красиво уложенные каштановые волосы, светло-зеленные глаза, чувственные губы, прямой, ровный нос. Она была в длинном светлом платье.
– Трегубова, – представилась она, – Арина Савельевна. А это наша дочь Люба, – показала она на дочь, которая была удивительно похожа на мать, только гораздо стройнее и немного выше ее. Но смотрела на мир такими же светло-зелеными глазами и улыбалась такими же чувственными губами, как и мать. Дочь была в джинсах и белой майке.
– Очень приятно, – кивнул гость, – меня обычно называют Дронго, а это мой напарник Эдгар Вейдеманис. Мы могли бы побеседовать с вами наедине?
– Конечно, – кивнула она. – Люба, подожди нас в другой комнате вместе с отцом, – строго попросила Арина Савельевна, обращаясь к дочери.
Когда Люба вышла, Арина Савельевна посмотрела на Дронго.
– Я вас слушаю, господин эксперт. Извините, я не запомнила вашего имени. Муж говорил, что это какая-то кличка, связанная с именем птицы?
– Дронго, – терпеливо проговорил он.
– Действительно Дронго, – вспомнила хозяйка, – такое странное имя. Вы приехали, чтобы поговорить со мной об этом тендере, который проиграла компания моего мужа? Не удивляйтесь, что я знаю эти подробности, о них написано во всех газетах. Трегубов предупреждал меня о вашем приезде и сказал, что вы желаете понять, каким образом информация ушла из нашего дома. Но я буду вам плохой помощницей, так как сама не знаю, о чем идет речь. Вернее, знаю, что речь идет о конкретных цифрах, в которых я мало смыслю. И разумеется, я не слушала разговор моего мужа с приехавшим господином Капланом и ничего не знаю о случившемся. Вас удовлетворит такой ответ?
– Вполне, – улыбнулся Дронго, – но у нас к вам есть еще несколько других вопросов.
– Вас еще что-то интересует? – удивленно подняла брови Арина. – Разумеется, я отвечу на все ваши вопросы.
– В тот вечер вы были дома одни, – напомнил Дронго. – Вы часто отпускаете свою кухарку?
– Не часто, – ответила молодая женщина, – но в тот вечер она отпросилась. Кажется, у ее племянницы было какое-то торжество, она отпросилась, и я ее отпустила. Она сейчас еще в доме, и мы можем узнать необходимые подробности у нее.